Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
3 апреля 2018, 08:10 • Политика

Чем настоящее время отличается от холодной войны

Чем настоящее время отличается от холодной войны
@ US Army

Tекст: Петр Акопов

Обострение отношений между Россией и Западом часто называют беспрецедентным. Однако при всей напряженности и накале страстей в российско-американских и российско-английских отношениях сопоставлять ситуацию с худшими временами холодной войны все-таки неправильно. Есть масса примеров того, что десятки лет назад Москва и Вашингтон стояли на куда более опасной черте.

Высылки дипломатов, последовавшие за устроенным Лондоном делом Скрипаля, сильно подействовали на общественность и политиков – что в России, что на Западе.

Даже наши дипломаты недоумевают. Так, посол России в США Анатолий Антонов в субботу заявил, что не помнит таких выпадов в адрес Российской Федерации. И добавил, что «такого крушения российско-американских отношений из истории я не могу припомнить». А начальник Антонова, министр иностранных дел Сергей Лавров, в понедельник пошел даже дальше:

«Много говорят о холодной войне, много говорят и о том, что ситуация хуже, чем она была в классическую холодную войну, потому что тогда были какие-то правила, какие-то приличия соблюдались. А сейчас, по-моему, наши западные партнеры – я имею в виду прежде всего Великобританию, Соединенные Штаты и несколько стран, которые слепо за ними следуют – все приличия отбросили, прибегают к откровенной лжи, откровенной дезинформации. Мы на это отвечаем, по-моему, достаточно спокойно, хладнокровно».

Насчет нашего ответа Лавров прав. Однако насчет сравнения нынешней ситуации с холодной войной есть вопросы. Само это сопоставление начали на Западе, причем еще даже до Крыма. Наши власти, естественно, отвечают взаимностью – то есть тоже рассуждают в категориях сравнения «сейчас» и «тогда». С точки зрения пропаганды и информационной войны на внешнем фронте это совершенно оправданно. Но для самих себя мы, конечно, должны отделять риторические приемы и реальность.

А она такова – наши нынешние отношения и конфронтация с Западом никак не могут считаться хуже, чем в годы холодной войны. И вот почему.

Холодная война началась в 1946 году и продолжалась с перерывом до середины 80-х. Из этих сорока лет на разрядку приходится от силы семь лет – если считать ее от визита президента Никсона в Москву в 1972 году до конца 1979 года, когда вслед за вводом наших войск в Афганистан США объявили о бойкоте московской Олимпиады. Если последний, брежневско-рейгановский период холодной войны пришелся на то время, когда и Лавров, и Антонов уже работали в МИДе, то ранний период они застали школьниками и студентами: в 1972-м Лавров окончил МГИМО, а Антонов – школу. Однако как из собственной памяти, так и из книг они, конечно же, знают, чем были отношения СССР и США, СССР и Запада в целом в первые четверть века холодной войны.

Они, конечно, не были постоянным балансированием на грани военного конфликта, потому что периодически они и были войной, только через посредников. Это было противостояние и идеологическое, и геополитическое. Конфликт был и пропагандистским, и военным.

С 1946 года между СССР и США с каждым годом возникало все больше конфликтных точек. Если сначала это была Европа, то вскоре к ней присоединилась и Азия. А в 60-е годы – Латинская Америка и Африка. СССР и США воевали между собой сначала в Корее в 1950–1953 гг., а потом, с середины 60-х, 10 лет во Вьетнаме. Да, в обоих случаях американской армии противостояли «всего лишь» наши советники, летчики и зенитчики – но и этого было более чем достаточно. Русские убивали американцев, а американцы – русских. Сейчас этого нет, и даже про Сирию сказать такое было бы преувеличением.

Кроме того, несколько раз за годы холодной войны мы оказывались на грани полноценного военного конфликта, вплоть до ядерного. Берлинский кризис 1961-го (когда советские и американские танки стояли друг напротив друга в разделенной столице Германии), Карибский 1962-го (когда реально могло быть применено атомное оружие) – это лишь наиболее опасные эпизоды.

С 67-го и все годы разрядки чрезвычайно опасным было наше противостояние на Ближнем Востоке – США поддерживали Израиль, а мы – арабские страны. Две войны между ними не закончились нашим конфликтом, но более чем негативно сказывались на отношениях Москвы и Вашингтона. Например, арабо-израильская война 1967 года произошла на фоне войны во Вьетнаме – и, естественно, воспринималась всеми как еще один фронт американо-советского конфликта.

А к началу 80-х вообще вся мировая арена рассматривалась американцами как поле битвы с русскими – от Никарагуа до Анголы, от Афганистана до Ливана, от Камбоджи до Сальвадора. И это только те места, где шли боевые действия. А если добавить то, где боролись между собой наши разведки и дипломаты, то на карте мира вообще не осталось бы живого места.

Конечно, и в холодной войне были свои ледниковые периоды и обычные зимы. Например, самым опасным было первое послевоенное десятилетие – до 1955 года, когда в Женеве состоялась первая встреча в верхах советского и западного руководства. До этого вообще не было никакого не то что механизма взаимодействия, но даже и диалога, обычного разговора. Не только на высшем уровне – в 1952-м даже посла США из Москвы выслали.

Установление личных контактов между советскими (в Женеву приехала «большая тройка» – Хрущев, премьер Булганин и глава МИДа Молотов) и западными лидерами (хотя с Эйзенхауэром были знакомы по 1945-му, когда он в качестве главкома приезжал в Москву) само по себе уже воспринималось как огромный прорыв. Однако до следующей встречи на высшем уровне прошло четыре года. А вскоре после нее – после первого визита нашего руководителя в США – все опять сорвалось. Начались крайне опасные 60-е – с Кубой, Вьетнамом и взаимными обвинениями в попытке установить глобальное господство.

После сверхнакала начала 60-х советско-американская конфронтация вошла в обычное русло, но и это был более чем жесткий клинч. Никаких переговоров глав государств после 1961 года не было до 1967 года (тогда ситуация в мире так сильно обострилась после арабо-израильской войны, что на чрезвычайную сессию ООН в Нью-Йорк прилетел премьер Косыгин). США воспользовались случаем, и в пригороде Нью-Йорка прошла встреча Косыгина и президента Джонсона. Но потом – еще пять лет отсутствия личных контактов.

Это не как сейчас – тогда не велось и телефонных переговоров, да и министры иностранных дел встречались в лучшем случае раз в год. А если к этому добавить еще и то, что не было даже более-менее адекватного представления друга о друге... Причем американские власти понимали мотивы действия Кремля еще хуже, чем наше руководство – политику Белого дома. Только в 70-е, в ходе разрядки, установилось какое-то подобие диалога – так что самый опасный период был пройден. Поэтому возобновление полномасштабной холодной войны в 80-е не несло уже такой явной угрозы ни миру в целом, ни США и СССР.

Да, риторика была напыщенной – «империя зла» и все такое. Но в реальности обе стороны хотели вернуться к мирному сосуществованию 70-х годов с их жесткой конкуренцией по всему миру, но без угрозы непосредственного военного столкновения и «без Вьетнама», то есть войны с союзниками. Если бы Горбачев не был столь бездарен в реформировании СССР, отношения двух сверхдержав пришли бы к долгосрочной разрядке (с которой, конечно, могли бы в какой-то момент сорваться в новую холодную войну).

Но это была бы совсем другая история. Кстати, когда посол Антонов сетовал на то, что не может припомнить из истории подобного нынешнему крушения российско-американских отношений, он явно имеет в виду историю РФ, «молодой России» – у которой все как бы появилось только в 1991-м. Но если мы будем смотреть на отношения наших стран в полной ретроспективе (а им скоро будет 250 лет, как и самим США), то мы увидим и не такие сильные падения и крушения. Сто лет назад американцы высаживались на нашей территории в качестве потенциальных оккупантов, а 72 года назад мы из союзников превратились во врагов.

Так что нынешний, «скрипалевский», кризис российско-американские отношения точно переживут с не самыми большими потерями. За четыре года конфронтации мы уже ко всему привыкли. Даже к вымышленному «русскому следу» в избрании Дональда Трампа, который не мешает начальникам генштабов армий наших стран находиться на постоянной связи по Сирии, а двум президентам – обсуждать вопросы подготовки своей встречи. Ничего подобного в годы той, старой, настоящей холодной войны не было – и вовсе не потому, что сейчас зимы стали мягче.

..............