Во вторник в Москве проходит заседание Высшего государственного совета Союзного государства, который с 2000 года возглавляет Александр Лукашенко. В таком формате президенты двух стран не заседали с 2013 года, проект СГ многие называют «мертворожденным». Меж тем по ряду признаков он устойчивее ЕС. И этому есть объяснение.

Союзное государство России и Белоруссии существует уже более 15 лет – юбилей отмечался 8 декабря прошлого года. Во вторник в Москве проходит заседание Высшего государственного совета Союзного государства, который с 2000 года возглавляет президент Белоруссии Александр Лукашенко. Предыдущее заседание состоялось в декабре 2013-го.

Европейский вектор, восточный вектор, американский вектор, российский вектор плюс управление экономикой страны в ручном режиме

Как напоминает ТАСС, тогда были подписаны межправительственные соглашения о военно-техническом взаимодействии до 2020 года, о сотрудничестве в борьбе с коррупцией и в области обеспечения информационной безопасности и еще 14 документов, в том числе программа согласованных действий в области внешней политики на 2014-2015 гг.

Ситуация в мире с декабря 2013-го изменилась кардинально, в первую очередь – из-за событий на Украине. Из «последнего диктатора Европы» Лукашенко превратился в уважаемого миротворца, обеспечивающего мирные переговоры с участием лидеров Евросоюза и России. Однако не слишком корректно говорить о том, что в 2014 году политика белорусского президента претерпела заметные изменения, что он «отвернулся от Москвы» и «повернулся к Брюсселю». Лукашенко всегда проводил, как он это называет, «многовекторную» политику.

И нашим, и вашим, и себе

Последние новости на сайте президента Белоруссии лучше всего демонстрируют особенности политики Лукашенко. На прошлой неделе он провел встречу с заместителем генерального секретаря Европейской службы внешних действий Хельгой Марией Шмид, поговорил по телефону с Нурсултаном Назарбаевым, устроил совещание с членами правительства «по актуальным вопросам социально-экономического развития», а также встретился с заместителем помощника госсекретаря США Эриком Рубинным и главой Удмуртии Александром Соловьевым.

Европейский вектор, восточный вектор, американский вектор, российский вектор плюс управление экономикой страны в ручном режиме.

Таким Лукашенко был всегда. Периоды большой любви в отношениях с Москвой сменялись охлаждением отношений, антизападная риторика то выходила на первый план, то забывалась, а признания в любви к России неизменно перемежались жесткими напоминаниями о том, что Беларусь – независимое государство, хотя именно Александр Григорьевич был в свое время главным апологетом идеи объединения двух государств в одно.

Сейчас уже сложно сказать, насколько в 90-е годы Лукашенко верил в возможность того, что Союзное государство станет реинкарнацией СССР и у белорусского президента появится возможность возглавить объединенную страну после Бориса Ельцина. Да и не так это важно, подписание договора о создании СГ стало одним из последних политических действий первого президента РФ, уже через три недели он объявил о добровольной отставке.

Уже в 2000 году Лукашенко с Путиным подписали договор о поэтапном введении единой валюты, но этого так и не было сделано – Минск требовал разместить эмиссионный центр на своей территории, а Москва была категорически против этого.

Одним из самых серьезных прорывов стало подписание в 2006 году соглашения об обеспечении равных прав граждан России и Белоруссии на свободу передвижения и выбор места пребывания и жительства на территориях Союзного государства. Фактически, после этого единственное, что не могли делать белорусы в РФ, а граждане России в РБ, – это голосовать на выборах. И, несмотря на то, что средний уровень зарплат в России всегда был выше, это уравнивание в правах не привело к массовому оттоку работоспособного населения из Белоруссии.

Несмотря на имидж «авторитарного», а временами и «тоталитарного» государства, Белоруссия всегда была открытой для мира. Для зарубежных НКО, если они не вмешиваются в политику, нет ограничений. Для белорусской молодежи существует множество программ по получению образования в Европе (в Казахстане тоже есть подобная программа, но она оплачивается из бюджета, тогда как за белорусов платят европейцы). В Белоруссии нет ограничений на доступ в интернет. Поэтому нельзя сказать, что бессменный президент Лукашенко делает Белоруссию какой-то чрезмерно особенной, как, например, Саудовская Аравия. Белоруссия – обыкновенное восточноевропейское государство, больше похожее на соседей, чем отличающееся от них.

Его пример – другим наука

За год, прошедший со дня воссоединения Крыма с Россией, в западных и украинских СМИ были опубликованы тысячи статей о том, каким страшным империалистом является Россия и как сильно она мечтает захватить своих соседей. Доходило даже до того, что страны Прибалтики были вынуждены дружно опровергать натовских чиновников и говорить, что они не боятся российского вторжения.

Однако пример Белоруссии свидетельствует в пользу того, что Россия – договороспособный партнер, уважающий национальные интересы других стран. Минск проводит абсолютно самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, в которую Москва никак не вмешивается. Два самых ярких примера – это признание Абхазии и Южной Осетии (точнее, его отсутствие со стороны Минска) и задержание российского бизнесмена Владислава Баумгертнера. В обоих случаях никакого давления, явного или скрытого, никакого «выкручивания рук», никаких ультиматумов Белоруссии никто в Москве не ставил. Если от кого и шли призывы «высадить в Минске роту спецназа и освободить российского гражданина», так это, в основном, от граждан либерального мировоззрения.

Степень свободы Белоруссии в рамках Союзного государства, не говоря об ЕАЭС, гораздо выше, чем у любого члена Евросоюза. Вряд ли с этим будут спорить лидеры Венгрии, Чехии или Греции, вынужденные сейчас идти против экономических и политических интересов своих стран.

При этом, несмотря на все эксцентричные заявления, а временами даже обвинения Лукашенко в адрес России (по поводу «Северного потока», поставок газа в Белоруссию или претензий контролирующих органов к белорусским продуктам), в Москве никогда не возникало сомнений, что западная граница страны надежно прикрыта от любых неожиданностей.

Награждение белорусского президента орденом Александра Невского – это не попытка задобрить «отвернувшегося от Москвы» Лукашенко, как кому-то может показаться. Это признание его заслуг в сохранении единства наших стран за прошедшие 15 лет.

Разумеется, риски для Союзного государства были, есть и остаются. Они есть у любых интеграционных проектов. Так, рассчитываемый компанией Sentix на основе опроса экспертов индекс распада еврозоны (EBI) за месяц вырос с 24 до 38%, а в июле 2012 года 75% экспертов были уверены в скором конце ЕС.

Москва не хуже, а чем-то даже и лучше Брюсселя способна гарантировать участникам интеграционных процессов сохранение их национального своеобразия и экономических интересов. Это, пожалуй, главный итог 15-летнего существования Союзного государства России и Белоруссии.