Уроки Октября

7 ноября теперь не красный день календаря, но, несомненно, эта дата – одна из самых важных во всей тысячелетней истории нашей страны. Она не черная и не красная, она – наша, и от того, насколько глубоко мы поймем причины, смысл и значение произошедшего тогда в России, зависит то, какую Россию мы построим. Поэтому ответ на вопрос можно разделить на две части – что случилось 7 ноября и какие уроки из этого вынесла Россия?

Взятие большевиками власти 7 ноября было лишь следствием революции – той, которую сейчас называют Февральской. Октябрь был следствием, а не причиной смуты

Взятие большевиками власти 7 ноября было лишь следствием революции – той, которую сейчас называют Февральской (по новому стилю она мартовская). Октябрь был следствием, а не причиной смуты. Именно Февраль столкнул Россию в бездну, но потом, на протяжении 70 лет Советской власти, был задвинут в тень, став как бы продолжением истории царской России. Но Февраль был именно что разрывом с русской традицией (не первым – были ещё раскол и петровские реформы), резким разворотом страны.

Вынужденное отречение императора (загнанного в угол и преданного элитой и окружением) обрушило здание русского государства, потому что пришедшие к власти персонажи оказались слабыми, оторванными от земли гордецами и паникерами, чьи головы были набиты англофильскими и франкофонскими мифологемами.

Русская империя начала 1917 года не была ни колоссом на глиняных ногах, ни полностью здоровым организмом. Но ее главной болезнью было отчуждение немалой части элиты от народа, потеря ею национального чувства, презрение к собственной истории и простому человеку. Отрыв, зародившийся еще за два века до этого, к началу 20-го столетия приобрел уже взрывоопасный характер. Не вся, но заметная часть элиты отличалась от народа языком, верой, ценностями и моралью. Нерешенность земельного вопроса и огромные темпы прироста оторванного от корней и нещадно эксплуатируемого городского пролетариата обострили и все социальные противоречия – не по правде живем.

Но элита видела проблему не в этом, а в том, что мало демократии – надо дать больше прав «уважаемым людям», которые лучше всех знают, как надо (естественно, что «как надо» – это как в Англии и Франции).  Заговор против монарха (в условиях тяжелейшей войны) стал для этих людей естественным продолжением их обвинительного зуда. Во всех поражениях и неудачах винили только Николая Второго и консервативную часть правящей бюрократии, снимая с себя (депутатов, чиновников, магнатов, «передовой интеллигенции») всякую ответственность за происходящее.

Именно либеральная интеллигенция, а не полуподпольные большевики и эсеры, разагитировали народ своими байками, слухами и сплетнями о «предательстве во дворце», «черте Распутине» и «царице, сдающей наши тайны немецкому генштабу». Да что народ – даже немалая часть патриотической, монархической общественности повелась на легенды о страшном Распутине и готова была спасать Россию от «безвольного царя».

Но, свергнув Николая, фактически ликвидировали и монархию (младшего брата Михаила убедили не принимать корону) – формально ее судьба была подвешена до созыва Учредительного собрания, но уже в сентябре провозгласили «Русскую республику». Без самодержца, бывшего для народа живым символом России, рухнуло все доверие к власти. Почему князь Львов, Милюков или Керенский должны восприниматься как право имеющие, они ведь не помазанные на царство, да даже и не выбранные народом? Тем более что сами новые правители делали все для уничтожения единства государства и единоначалия в воюющей армии.

На эту тему
• Путин: Нужно провести объективную оценку событий 1917 года

К власти пришел компот из представителей либеральной интеллигенции и левых партий, в котором были как люди, десять лет прозаседавшие в Думе, так и социал-демократы из числа нацменьшинств, мечтавшие покончить с «тюрьмой народов». Начала отпадать не только всегда жившая достаточно автономно Финляндия, но и Малороссия – появилась Украина. Страна отчетливо катилась к полному хаосу и гражданской войне. Левые требовали кардинальных социальных перемен, некоторые опомнившиеся правые пытались остановить распад всего и вся. После провала мятежа Корнилова (в августе) и наступления полной импотенции власти было понятно, что остановить крушение воюющей страны может только чудо.

Его не произошло – случился Октябрьский переворот. Власть взяли самые радикально настроенные из левых – сторонники построения коммунизма в масштабах даже не России, а всего мира. Те, кто надеялся зажечь пожар революций в остальных странах Европы – и небезосновательно, ведь гибель двух немецких империй была не за горами.

Поначалу большевики не остановили смуту – наоборот, вскоре она вспыхнула уже в виде полноценной гражданской войны. Спровоцировали ли ее большевики? Лишь отчасти – страна, лишенная власти, уже к моменту штурма Зимнего была охвачена лихорадкой. Обманули ли большевики народ? Лишь отчасти – ведь войну с немцами они прекратили (другое дело, что ценой сдачи огромной части страны – но тогда они относились к этому лишь как к временному маневру), а раздать фабрики рабочим помешала та же гражданская война и иностранная интервенция. Землю пытались раздать – и, в принципе, колхозы и совхозы и стали той общинной формой владения землей, которой хотело большинство русского крестьянства.

Не случайно и то, что большевики, изначально воспринимавшиеся многими в образованном сословии едва ли не как немецкие агенты (дешевая, но живучая выдумка), сумели привлечь на свою сторону немалую часть русского офицерства. Которое предпочло воевать на их стороне за единство России (понятно, что не за коммунистические идеалы). Большевики победили в гражданской войне вовсе не благодаря одной лишь жестокости и использованию энергии нацменьшинств (от латышей и китайцев) – народная поддержка их идеалов и лозунгов была действительно выше.

Но и сами большевики изменились за годы гражданской войны и последовавшего за ней НЭПа – если вначале это был некий альянс политэмигрантов, едва ли не открыто презиравших все русское (от веры до уклада жизни), и российских подпольщиков, по-своему чувствовавших нервный и сбивающийся пульс народной жизни, то к концу 20-х в партии стало брать верх условно национальное крыло.

Условно потому, что даже отказа от ожидания скорой победы социалистических революций на Западе и чистки рядов от сторонников перманентной революции и леваков-русофобов было недостаточно для национализации элиты. По-настоящему национальной власть стала лишь в конце 30-х – 40-х годов (символично, что именно тогда и произошло восстановление патриаршества), когда в ходе чисток и войны сформировался кадровый костяк той самой советской власти, которая и вывела страну в мировые лидеры. Да, следующее поколение, «шестидесятники», в 80-е годы погубили СССР, но опыт успешного развития советской социалистической системы дорого стоит.

В буквальном смысле слова он очень дорого дался русскому народу, чтобы от него можно было просто отмахнуться или вообще заклеймить, как к этому настойчиво призывали все 90-е годы пришедшие к власти идейные потомки Февраля и космополитического крыла Октября. Закончившиеся, кстати, так же, как и их предшественники.

Ведь среди прочего советский опыт показал, что русский народ перемалывает любую власть – сколько бы антинациональных элементов ни содержалось в ней вначале. И это же наш народ доказывает и сейчас, когда в полную силу вошел процесс вытеснения той самой элиты 90-х, космополитов, привыкших паразитировать на стране и народе, одновременно поливая ее грязью и требуя от всех остальных «покаяния».

Но главный урок Октября в другом: справедливость, соработничество, общинность, отсутствие классовых перегородок, социальное равенство, понимание греховности капитала, общенародная собственность на средства производства, безусловное превосходство нематериальных ценностей над материальными, идеализм, «общее выше частного», национальная власть и «трудовая аристократия», творческая и управленческая «элиты», не оторванные от своего народа – все эти идеалы на поверку оказались не абстрактно коммунистическими, а вполне себе русскими. И то, что из них удалось воплотить, и то, что не получилось (и почему именно не получилось), – все это одинаково драгоценный опыт нашего народа. Только используя его, можно построить сильную, самодостаточную, устойчивую к любым внешним вызовам, а главное, гармоничную и отвечающую национальным идеалам Россию.