«Стали готовить, как штукатуров в ПТУ»

На прошедших на этой неделе слушаниях в Общественной палате (ОП) планы Министерства обороны по реформе военного образования подверглись серьезной критике. Руководитель совета экспертов профильной комиссии ОП генерал-полковник Юрий Букреев предупредил, что реформа в нынешнем виде ведет к деградации офицерского корпуса.

Пусть сегодня в России избыток офицеров, тогда давайте создадим офицерские полки. Они будут заниматься и готовиться

«Курсовая система подготовки офицерского состава, которую сейчас продвигают Генеральный штаб и Министерство обороны, ликвидация военных академий видов вооруженных сил, их передислокация в отдаленные регионы страны приведут к деградации офицерского состава. Никакими 10-месячными курсами нельзя дать офицеру фундаментальные знания в области стратегии, оперативной подготовки войск, управления соединениями и частями», – посетовал Букреев.

Генерал призвал Минобороны проводить в вузах не только аттестацию, но и их ротацию, что повысило бы качество профессорского и преподавательского состава.

Участвовавшая в слушаниях директор департамента образования Минобороны Екатерина Приезжева сообщила, что министерство завершает модернизацию сети своих вузов. «В основу новой военной вузовской сети в настоящее время входят три военно-учебных вузовских центра видов вооруженных сил, 11 военных академий, три военных университета. В их составе есть 25 филиалов вузов и три научно-исследовательских организации», – сказала она.

«Если в начале 90-х годов в 166 военных вузах готовились 60 тыс. офицеров для войск, то в 2012 году кадровый заказ на подготовку офицеров в 45 вузах составляет 8,5 тыс. человек», – добавила Приезжева и подчеркнула, что в настоящее время заказ на подготовку офицеров уменьшился в семь раз. «Количество вузов сократилось в 3,7 раза», – уточнила директор департамента.

В итоге участники слушаний, одобрив в целом оптимизацию системы военного образования, предупредили, что способы и темпы реформы вызывают серьезные нарекания у офицерского состава и общества в целом.

Опасения экспертов по поводу реформы Юрий Букреев изложил подробнее в интервью газете ВЗГЛЯД.

На эту тему
• Источник: Сержантские должности вернут офицерам
• Минобороны: Женщин-офицеров в армии за год стало в 1,5 раза больше
• Денис Мокрушин: В новом исчислении
• Минобороны сократит аппарат генеральных инспекторов в два раза
• Медведев объявил о завершении реформы армии
• Эксперты проанализировали итоги реформы армии

ВЗГЛЯД: Юрий Дмитриевич, почему нужна ротация преподавательского состава военных вузов?

Юрий Букреев: В советское время преподавателей отправляли на стажировку в войска, чтобы они познакомились с новой техникой, направлениями и их применением. Но стажировка не давала положительных результатов. А ротация в войска и из войск положительно сказывается во многих странах. Я хорошо знаком с системой военного образования Франции. У них преподаватель работает в вузе четыре года, а потом вновь идет в войска. Так происходит ротация.

В России обязательно нужно вводить такую систему. Чем в последнее время страдало наше военное образование? Из курсантов, которые выпускались из училищ, оставляли лучших. Затем он становился лаборантом, заканчивал адъюнктуру и так далее, а потом становился преподавателем, вообще никогда не имея войсковой практики. Не служа в армии, он преподавал, как надо в ней служить. Это пагубно сказалось. Пик произошел к 90-му году – тогда набиралось 60–70% такого преподавательского состава. В теоретическом отношении он подготовлен, умеет проводить занятия, но рассказать, как поступать в той или иной ситуации, как действовать, основываясь на собственном опыте, он не мог.

И наоборот, когда я учился в Академии Генштаба, у нас было около 70% преподавателей-фронтовиков. Когда касались проблем какого-нибудь эпизода, боевого приема и т. д., эти люди вспоминали собственный опыт. Это было здорово.

ВЗГЛЯД: Как было сказано на слушаниях, за последние годы запрос Минобороны на подготовку офицеров уменьшился в семь раз. Такое резкое снижение не угрожает офицерскому корпусу?

Ю. Б.: Не только офицерскому корпусу. Это проблема национальной безопасности. По численности офицерского состава Минобороны перешло на стандарты США. Но это нельзя делать механически. На каждого офицера в армии США приходится четыре высококвалифицированных сержанта. Структура сержантов выстроена параллельно с офицерами. Они являются неотъемлемыми помощниками офицерского состава.

А в России все оголили. Порядок прохождения службы сержантами не установили. Сержанты есть формально. То есть сократили в войсковых подразделениях до 15% содержание офицерского состава, не подпитав их помощниками – сержантским составом. Поэтому, действительно, потребность в офицерском составе уменьшилась. Когда в Минобороны этим бравируют, они оперируют этой цифрой.

Может, в какой-то степени они правы, но, с другой стороны, я вспоминаю период хрущевского сокращения, когда из армии в 59-м году были уволены 1 млн 200 тыс. человек, в том числе 400 тыс. офицеров. Потребность офицерского состава сократилась. Была такая Академия бронетанковых войск имени Сталина, которую я заканчивал в свое время. Там, по мере того как отпадала потребность в командирах танкистов, были прекращены наборы в академию. И на командном факультете вместо 150 человек содержались 30–40 человек. Но никто академию не расформировывал, никто не сокращал преподавательский состав, а ждали, когда опять появится потребность в офицерах. Я поступил туда в 71-м году, и с 40 человек этот факультет вырос до 120. Да, это дорого, но кто сказал, что армия должна быть дешевым инструментом?

Поэтому когда в Минобороны говорят о том, что есть переизбыток, они лукавят. Этот переизбыток можно отнести только к гражданским вузам. Потому что гражданских специалистов, я ни в коем случае не умаляю их роль, можно готовить таким образом: один раз дать базовое образование и затем подпитывать его на курсах и факультативах. Так преподаватель продолжает подниматься по служебной лестнице.

Офицерская профессия – совершенно другая структура. Это единственная профессия, которая наделяет человека правом давать приказы в боевой обстановке. Какие это будет приказы – очень важно. Поэтому общество, прежде чем отдать своих сыновей в руки офицеров, всегда будет предъявлять к ним требования по самым высоким стандартам. Это штучный товар. Пусть будут готовить меньше, но вузовские кадры надо сохранять.

#{weapon}Офицерские полки

ВЗГЛЯД: Численности российской армии в 1 млн достаточно для поддержания обороноспособности?

Ю. Б.: Численность определена совершенно субъективно, не сообразуясь ни с чем. Вы нигде не найдете научного обоснования численности вооруженных сил. Кто именно обосновал, что должен быть 1 млн человек? Они считают общую численность офицеров, которых нужно гораздо больше.

После поражения от СССР, когда ФРГ начала создавать свою армию, они вообще уволили всех солдат и создали офицерские полки. Для чего? Чтобы сохранить офицеров. Пусть сегодня в России избыток офицеров, тогда давайте создадим офицерские полки. Они будут заниматься и готовиться, но по мере необходимости будут решать другие вопросы. Можно начать проводить подготовку специалистов, которых уволили в запас, – мобилизационный ресурс, которому всегда найдется применение.

ВЗГЛЯД: Закрытие многих военных вузов проходило со скандалами. На Дону протестовали против закрытия Ростовского военного института Ракетных войск. Много критики высказывалось по поводу ликвидации Ульяновского военно-технического училища и закрытия Екатеринбургского высшего артиллерийского командного училища. Как все это сказалось на военном образовании в этих и других сферах?

Ю. Б.: Ужасно сказалось. Кому-то пришло в голову, что много военных учебных заведений и их нужно укрупнить, что с экономической точки зрения небольшие училища невыгодно содержать. До 1974 года у нас были средние училища, где обучались три года. Они были небольшой численности – где-то 1200 человек: 600 курсантов и столько же преподавателей. Но дело-то в том, что готовили штучный товар, а не огульный набор специалистов, который пойдет в никуда.

Это же офицер. Он будет служить всю жизнь. Он должен знать технику, быть лидером, обладать многими качествами, которые не свойственны для любой другой гражданской профессии. Чтобы его научить, вузы не должны быть большими, где к курсантам подход как к серой массе. А в училищах учили персонально.

Сейчас еще установили пропорции между наличием курсантов и количеством преподавателей – точно так же, как в гражданских вузах. Но не надо забывать, что мы готовим не продавцов, не менеджеров – мы готовим офицеров. И чем больше будет преподавательский состав, тем качественнее будет офицер.

#{smallinfographicleft=424488}ВЗГЛЯД: На каком уровне сегодня находится преподавательский состав?

Ю. Б.: Качество преподавательского состава будет хуже. Дело в том, что преподавателя тоже нужно где-то готовить. Военное образование по-другому выстроено, в отличие от гражданского. Поэтому у нас и образование строилось таким образом: военные училища, которые сейчас называются институтами, – это область тактики, они готовят офицеров для службы взвод-рота-батальон. Затем идет видовая академия родов войск – это оперативное применение различных видов боя. Срок обучения был трехлетним. Потом стали готовить, как штукатуров в ПТУ – два года. Это очень мало, что заметно сказалось на подготовке офицерского состава. Третий уровень – Академия Генштаба – стратегия. Там готовили офицерский состав для высшего звена управления. Это командующие армией, округами (в военное время фронтов) и Генштабом.

#{interviewpolit}Сейчас Екатерина Приезжева (директор департамента образования Министерства обороны – ВЗГЛЯД) предлагает вообще убрать видовые академии и академии Генерального штаба и дать офицерам одно базовое образование, как в гражданских условиях. После окончания института образование идет посредством различных курсов и учебных центров. То есть надо мне поступить на должность командира бригады, я прохожу курсы командира бригады.

Если до тактического уровня, то еще как-то понятно. Но когда мне нужно подготовить командующего армией, на какой базе я его буду готовить? Кто меня ознакомит с азами оперативного искусства? Это абсолютный нонсенс. Разве можно на курсах? Курсы – это наставничество. На них можно разобрать одну вещь. Допустим, сменилась система огневого поражения противника. Тогда призвали офицеров и научили на курсах этому аспекту. Но освоить всю систему оперативной подготовки, ведения армейских операций – это нонсенс. Это предлагает человек, который совершенно не представляет, что это такое.

Допустим, нужно назначить начальника Генштаба, его заместителей, начальника главного оперативного управления. Мне нужно, чтобы они обладали знанием в области стратегии. На каких курсах этому можно обучить, я не понимаю?

Последние лет пять в Академию Генштаба начальник Генштаба не направляет своих офицеров. Не знаю, на что он надеется. Я просто диву даюсь. Я ему даже задавал вопрос по этому поводу, на что он ответил, что уровень преподавания стал сейчас такой, что он не может обучать офицеров для работы в Генштабе. Но уровень преподавательского состава еще ниже упадет, если мы примем предлагаемую новую перспективную систему военного образования.

ВЗГЛЯД: Россия теперь закупает тренировочный лагерь в Германии. Это тоже относится к сфере обучения. Почему не можем сделать свой?

Ю. Б.: Потому что некому этим делом заниматься. Это совершенно другая проблема. У нас есть войска. Их нужно готовить к военным действиям. Есть учебный центр. Но он в таком запущенном состоянии, что мы еще в советское время с горем пополам выходили из положения.

В свое время я служил в Германии и со стыдом признаю, что, когда мне приходилось проводить занятия, я шел к своим соседям из немецкой армии и просил у них кое-какие приборы. У них все сделано по нашим чертежам и методике, но заводским образом, и оборудование хорошо функционировало. У нас все – на кустарщине. Состав учебных центров не отвечает никаким канонам. Мы сейчас говорим о том, что у нас соединения постоянной готовности должны заниматься, а негде. Потому что нет такой структуры, которая отвечала бы за материально-техническое обеспечение боевой подготовки.

В свое время было управление полигонным оборудованием. Потом его несколько раз передавали в разное подчинение, и оно в конце концов потерялось. Сейчас обучаться негде. Единственное, что есть в войсках, – оставшиеся с 50-х годов тренажеры по вождению боевых машин и еще что-то.

Конечно, если поставить задачу, сформировать структуры, которые будут отвечать за учебное оборудование, дело пойдет на лад. Но немецкое оборудование было закуплено из безысходности. Оно дорогостоящее и на хорошем уровне. Я знаком с этой системой подготовки, тренажерами, различными симуляторами. Но для нас это неприемлемо и дорого.

В России сержантов нет

ВЗГЛЯД: Была идея, что сержантский состав заменит офицеров на технически сложных участках, например в группах акустиков на подводных лодках. Сейчас, похоже, решили все же офицеров использовать...

Ю. Б.: Сержант абсолютно способен заменять офицера. Я вот несколько раз был в Соединенных Штатах Америки и хорошо знаком с тремя их главкомами Сухопутных войск. В главкомате Сухопутных войск у них есть сержант армии, младший сержант. И у него сверху донизу подчиняется ему вертикаль сержантов, включая школы по подготовке сержантов. Он нисколько не хуже нашего министра обороны. Лучше даже, я бы сказал. По своей подготовке, внешнему виду, выправке.

Он прослужил тоже где-то 25–30 лет. Он даже и главкома может заменить. Сержанты – это же такие же люди, которые просто имеют звание сержанта. Надо его только хорошо подготовить, ввести в систему такую подготовку.

Сержанту в США обеспечен служебный рост. Не так, как у нас он всю жизнь будет служить командиром отделения, он же на третий год сбежит – у него в подчинении будет всего человек шесть, ну десять. Бессмысленно... А там так получается – командиры отделения приходят, это еще унтер-офицеры. Три человека в отделении. Они смотрят, может ли один из трех работать с людьми? Тогда этого сержанта назначают заместителем командира взвода. Он себя проявил? Назначают сержантом роты, в роте – три взвода. Сержантом роты проявил себя? Назначают сержантом батальона – в батальоне тоже три роты...

Перед каждым назначением на новую должность он проходит подготовку по этой должности. В течение четырех–шести–восьми недель – в школе сержантов. В этой школе сержантов все начальники, весь преподавательский состав – тоже все только сержанты! Таким образом, он двигается по служебной лестнице – точно так же, как и офицер.

Любое подразделение от взвода и выше у них представляют три должностных лица. Первое – это командир, второе – сержант, и третье – капеллан. Вот три должностных лица – они и в роте, в батальоне, в полку, в бригаде. Поэтому сержанты у них могут свободно замещать офицерский состав. У них достаточно хорошая подготовка.

ВЗГЛЯД: А у нас?

Ю. Б.: У нас на сегодня сержантского состава нет совсем. Сержанта погоны у нас сейчас надевают на одногодка, однокурсника, то есть на тех, кто прошел учебное подразделение. То есть пришли два человека в учебное подразделение, один стал механиком, другой – сержантом. Он приходит, полгода отучился на сержанта, еще полгода прослужил вместе со своими друзьями – и уехал. Он никакого влияния на положение в своем подразделении не оказывает. Никаким помощником командиру не является.

Вот пока не внедрим такую систему, они будут контрактниками. Пока не выстроим для них прохождение службы, как и для офицерского состава, никакой поддержки и помощи от сержантского состава не будет. Ничего не добьемся. Это я уже неоднократно говорил, и Макарову (Николай Макаров – глава Генерального штаба – ВЗГЛЯД) в том числе... Но он, правда, думает над этим делом.