Китайский размен

В пробах воды, взятых в Пемзенской протоке Амура, обнаружено превышение предельно допустимой концентрации бензола. Эту информацию подтвердил замглавы Росприроднадзора Олег Митволь. Таким образом, загрязнения, попавшие в реку Сунгари из-за аварии на химзаводе в Китае 13 ноября, если и не обострили отношения между Москвой и Пекином, то поставили ряд новых вопросов. Например, кто и как заплатит России за экологический и моральный ущерб.

По мнению экспертов, при должном внимании со стороны российской дипломатии этот неприятный инцидент можно обернуть в свою пользу, если, отказавшись от исков и претензий, сделать его предметом двусторонних переговоров.

Опасное соседство

Этот неприятный инцидент можно обернуть в свою пользу. Например, увязать вопросы экологии с экономическими интересами России

Случай с загрязнением Амура - первый серьезный экологический инцидент в Китае, прямо затронувший другое государство. Однако для самого Китая подобные происшествия являются скорее нормой, чем исключением из правил. Так, через 11 дней после этой аварии на юго-западе страны в городе Чунцин взорвался другой нефтехимический завод, результатом чего вновь стал выброс бензола.

Впрочем, даже безо всяких взрывов экологическая ситуация в Поднебесной ужасает: 70% основных водных артерий загрязнены химикатами до такой степени, что воду из них опасно не только пить, но и даже просто трогать. Особенно плохо обстоят дела в граничащей с российским Приморьем провинции Хэйлудзян, где сосредоточено до 80% запасов каменного угля из тех, какими располагает КНР.

Уголь – не только топливо, но и сырье для химической промышленности. Соответственно, здесь же находятся и перерабатывающие заводы, выпускающие фенольные и бензольные соединения, из которых, в свою очередь, делают пластмассы, моющие средства и пестициды. Бурный китайский нефтехимический промышленный рост уже привел к тому, что, по мнению многих западных ученых, страна находится на грани экологической катастрофы.

Первый звонок

Население Хабаровска запасается питьевой водой

Нынешний случай – скорее всего лишь начало ряда подобных. Не секрет, что высокая прибыльность китайских предприятий во многом объясняется именно тем, что здесь не требуется практически никаких очистных сооружений. На низком уровне находится и трудовая дисциплина на опасных производствах, о чем свидетельствует произошедший сегодня ночью взрыв на угледобывающем комплексе «Дуньфан», расположенном в той же приграничной провинции.

Очевидно, что рано или поздно экологическая катастрофа в КНР самым негативным образом отразится на экологии Приамурья и Приморья. Как вести себя России в данной ситуации? Напрашивается очевидный вывод – судиться с соседями! Но не факт, что Китай действительно готов платить Москве достойные компенсации за ущерб, причиненный авариями на его предприятиях.

По крайней мере, таково мнение председателя комитета Совета Федерации по экологии, образованию и науке Виктора Шудегова. По словам сенатора, России предстоит череда длительных судебных процессов в разнообразных международных организациях. Как считает Шудегов, Россия должна предъявить конкретные иски после изучения конкретных последствий этой аварии.

Но до наступления этих последствий даже порядок исков, которые можно вчинить Пекину, не поддается определению. Ведь пока пятно не пришло, нельзя представить возможный поток исков от частных лиц и компаний, поддержанных государством. То же мнение высказали корреспонденту ВЗГЛЯДа и эксперты неправительственной экологической организации «Экозащита». «Точные масштабы катастрофы в конкретных цифрах спрогнозировать сейчас невозможно. Их можно оценить только по факту. Будет это катастрофа или бедствие – увидим», - отметил эксперт Алексей Солопов.

Иной вариант

На месте слияния рек Сунгари и Амур стоит памятный знак (на снимке)

Тем не менее при должном внимании со стороны российской дипломатии этот неприятный инцидент можно обернуть в свою пользу, если, отказавшись от исков и претензий, сделать его предметом двусторонних переговоров. Конечно, вряд ли удастся договориться с южным соседом о каких-либо территориальных уступках – граница демаркирована на всем ее протяжении и стороны публично отказались от любых территориальных претензий дуг к другу.

Сложно будет напрямую увязать вопросы экологии и с другой острой проблемой межгосударственных отношений – незаконной миграцией китайцев. Скорее всего упор следует делать на экономические интересы.

В Китае не хватает промышленных очистных сооружений, причем проблема настолько остра, что ей всерьез, судя по западным СМИ, озабочено мировое сообщество. Россия может их построить, например, в обмен на долевое участие в прибыли китайских предприятий. Учитывая объем работ, прибыль может быть немалой.

Возможен и иной вариант. Поскольку ответчиком по судебным искам станет скорее всего крупнейший в КНР нефтеперерабатывающий концерн PetroChina, можно попробовать решить дело мировым соглашением, в обмен потребовав эксклюзивные права на поставки нефти для его предприятий. А уж по каким ценам станет гнать сырье поставщик-монополист – вопрос отдельный. Явно, что не в ущерб себе.

Но, пожалуй, самый «вкусный» вариант таков: использовав поднимающуюся на Западе кампанию критики экологической политики КНР, заставить Пекин присоединиться к Киотскому протоколу. Документ призван ограничивать размеры вредных выбросов в атмосферу для «растущих» экономик, к которым принадлежит и китайская. Для этого необходимо поставить вопрос: можно ли называть «растущей» вполне сформировавшуюся экономическую систему лишь на том основании, что она демонстрирует высокие темпы годового роста?

Единовременных затрат по оснащению всех вредных производств соответствующими фильтрами КНР не потянет, что даст возможность Москве в течение 7-10 лет торговать квотами на выбросы в рамках того же протокола. Прибыль от такой торговли, как полагают, может исчисляться десятками миллиардов долларов.