В эти дни мы являемся свидетелями новой – и особенно сильной – волны гонений на Украинскую православную церковь. Президент Зеленский издал указ с требованием «внести на рассмотрение Верховной рады законопроект относительно предотвращения деятельности в Украине аффилированных с центрами влияния в Российской Федерации религиозных организаций». Сделан важный шаг к рейдерскому захвату духовного центра Украины – Киево-Печерской лавры: за ПЦУ официально зарегистрирован монастырь с таким же названием. СБУ проводит обыски в монастырях и храмах УПЦ, подбрасывая церковнослужителям пачки листовок.

Гонения на крупнейшую религиозную общину страны выглядят с государственной точки зрения полным идиотизмом, особенно в ситуации острого вооруженного конфликта. Когда людей ставят перед выбором между лояльностью государству и верностью Церкви, это совсем не помогает государству. Даже если не будет никаких открытых выступлений (в текущей ситуации они крайне затруднены) – это может повлиять на решения, которые принимает каждый по отдельности прихожанин УПЦ в тишине своего сердца. Люди могут, не говоря худого слова, решить, что они не обязаны умирать за это государство, что им следует распорядиться своей единственной жизнью как-то более осмысленно.

Надо отметить, что некоторые из представителей украинской власти отдают себе в этом отчет и высказываются против гонений на УПЦ – например, глава Государственной службы Украины по этнополитике и свободе совести Елена Богдан сказала в интервью «Фактам ICTV», что «идея запретить Украинскую православную церковь, приняв соответствующий закон, ныне точно не самый лучший вариант. Это может повлечь за собой конфликты и дестабилизировать ситуацию на Украине». Однако громче звучат голоса тех, кто требует запрета Украинской православной церкви и передачи главной святыни Украины – Киево-Печерской лавры – в руки так называемой Православной церкви Украины, созданной в 2018 году тогдашним президентом Петром Порошенко. Это выглядит полным безумием – но в каждом безумии есть своя логика. Можно назвать несколько мотивов, стоящих за гонениями на УПЦ.

Во-первых, национализм всегда нуждается во внутреннем враге. Всякая аналогия хромает – и я не провожу тут прямых исторических уподоблений, но вспоминается история с немецкими евреями, которые в годы Первой мировой войны выказали немалую преданность Германии. Они охотно жертвовали на армию, слагали (как Эрнст Лиссауэр) громогласные патриотические стихи, храбро сражались на фронте, погибали и получали увечья, были увенчаны государственными наградами. Однако после прихода к власти национал-социалистов евреи были обвинены во всех бедах страны и особенно в военных поражениях – и через некоторое время отправлены со всеми своими военными наградами в газовые камеры.

Почему? Какой смысл был так предательски обращаться с вполне искренними патриотами? Дело в том, что для сплочения людей вокруг идеологического движения одних внешних врагов недостаточно. Настоящий адепт должен предавать своих сослуживцев и соседей – радоваться при мысли, что он не принадлежит к преследуемому меньшинству, и трепетать от страха, что его в него зачислят. Эта потребность во внутреннем враге вообще не зависит от поведения той группы, которую назначили врагами. Евреи в рейхе (или верующие в довоенном СССР) может быть и хотели бы быть верными гражданами своего государства – но это никого не интересовало. Их назначили врагами потому, что были нужны внутренние враги. Так и стремление националистов объявить Украинскую православную церковь «щупальцами врага» никак не зависит от того, как ведут себя ее иерархи и верующие. Они могут подчеркнуто дистанцироваться от Москвы, жертвовать на украинскую армию, погибать на поле боя – но раз националистам нужны «щупальца врага», они этими щупальцами будут назначены.

Во-вторых, буйный патриотизм, который проявляется в поиске внутренних врагов – довольно эффективная стратегия личного продвижения. Кто посмеет сказать слово поперек «патриоту» или поинтересоваться источниками его доходов? Кто откажет ему в назначении на важный пост? Демонстративное безумие всегда выглядит патриотичным, а вот голос разума звучит как-то подозрительно.

В-третьих, какую бы политическую позицию ни декларировало руководство Украинской православной церкви, Церковь остается носительницей определенной культуры. Эта культура является общей для всего восточнославянского мира – где верующий человек, придя в церковь, обнаружит одну и ту же литургию, совершаемую на том же церковнославянском языке, и образы тех же святых. Как памятник Екатерине напоминает, что Одессу основали вовсе не Бандера с Шухевичем, так и Церковь самим своим существованием напоминает о том, что реальная история выглядела совсем не так, как ее рисуют националисты.

Но что существеннее, Церковь хранит православную веру – а значит, как и любая консервативная религиозная община, стоит поперек идеологии современных западных элит, для которых продвижение абортов и все более причудливых извращений является стержнем идеологии. А на идеологии они не экономят. Неслучайно ПЦУ была создана при самой энергичной поддержке западной (и особенно американской) дипломатии – эта община находится под Константинополем, который предлагает гораздо более либеральную и дружественную к глобалистской идеологии версию православия.

Поэтому цели националистов и глобалистов в отношении Украинской православной церкви совпадают – и если из Вашингтона или Брюсселя гонителей Церкви как-то одернут, это будет скорее удивительно.

С нашей стороны отношение к преследуемой Украинской церкви требует большой бережности и осторожности. Необдуманные заявления могут быть подхвачены гонителями Церкви, чтобы заявить: ну вот, видите, они все «агенты Москвы». Когда в наших Telegram-каналах пишут, что «Русская православная церковь потеряет 40% паствы и половину доходов» – это безграмотность. Москва никак не управляет Украинской церковью и никаких доходов от нее не получает. Но это хуже безграмотности – это подыгрывание тем, кто уверяет, что «каждая свечка, купленная в храме УПЦ, это патрон, купленный для российской армии»

Иерархи и верующие Украинской православной церкви оказались в крайне тяжелой ситуации – но в истории бывало и хуже. Церковь Христова пережила многое – переживет и это.