Новый президент Украины заявил на встрече с председателем Евросовета, что евроинтеграция гарантирует благосостояние украинцев и станет крахом имперского проекта России. Мне Зеленский пока нравится независимо от его антироссийской риторики: странно видеть патриотов, которые, точно как либералы, убеждены в том, что все наши соседи обязаны быть нашими друзьями.
Разве что одним надо, чтобы все следовали фарватеру нашей внешней политики, а другим – чтобы мы плелись в хвосте делегации цивилизованных стран на пути к миру и прогрессу. У всех свои национальные интересы, и каждый президент добивается их соблюдения. Если в Донбассе воцарится мир, какая разница, ценой каких слов? Слова – это не человеческие жизни. А если в наследство от этого президентства останется, как от Порошенко, не благосостояние, а только слова и трупы, это многое объяснит и в евроинтеграции.
Но дальше стало совсем смешно. Выяснилось, что речь для президента подготовили спичрайтеры, которые параллельно работали на Порошенко. И Порошенко произнес все то же самое на съезде своей партии. Команда нового президента обвинила старого в провокации, хотя я ничуть не удивлюсь, если ласковые телята-спичрайтеры просто хотели срубить бабла с двух папок.
Казус Зеленского примечателен, но сама по себе политическая риторика интересна для анализа и вне контекста этого анекдота. И в данном случае речь о претензиях к имперскости России. Претензии к ней украинцев еще понятны: превратив Россию во врага, эту тему надо эксплуатировать в хвост и в гриву. А вот претензии нашей прогрессивной интеллигенции и политических элит стран Запада довольно забавны. Как будто Империи зла противостоит Идея демократии.
Империя в современном мире – понятие достаточно расплывчатое. Наверное, так можно называть в пропагандистских целях страны или союзы, претендующие на международное лидерство. Империями можно назвать Китай и Соединенные Штаты (вспомним хоть пресловутый американский империализм), империей традиционно называют Россию, а лидер английских лейбористов Джереми Корбин называл «империей XXI века» и «милитаристским Франкенштейном» Евросоюз.
И тут начинается обычный в случае с прогрессивной фразеологией когнитивный диссонанс. То есть империя – это, конечно, плохо, но только в случае, если империя – Россия. А если про то, что империя – плохо, говорит человек, который против Евросоюза, это тоже плохо, потому что прогрессивная империя против имперской России – это хорошо. Вроде бы юмор на уровне Петросяна, но, к сожалению, аргументация нашей оппозиции примерно его по большей части и напоминает.
В дискуссиях с представителями прогрессивной интеллигенции часто возникает интересный кульбит. Загнанные в угол примерами нехороших поступков уважаемых западных партнеров, они внезапно говорят: «Да, вы правы. Политика – грязное дело. Но разве это значит, что мы должны брать с них пример?!» Тут обычно записные остряки, выдержав мхатовскую паузу, говорят: «Занавес!» Вообще-то должны.
И дело тут не в народной мудрости насчет того, что с волками жить – по-волчьи выть. А в том, что вся система международной безопасности последние 70 лет держится на ядерном паритете, и в широком смысле даже Крым, Донбасс и Сирия стали следствием, продолжением и развитием политики сдерживания, которой Россия занимается точно так же, как и ее международные соперники и конкуренты. Наверное, можно мечтать о том, что Путин должен уйти, но довольно комично надеяться, что от его ухода в этом мире изменятся правила игры.
Еще смешнее, что идеологическим обеспечением тезиса «Путин должен уйти» служит идея демократии. Любые претензии к нашей суверенной мне понятны; в некотором роде, на то она и демократия, чтобы иметь к ней претензии. Забавно, что в пример ей приводятся западные.
Я бы тут хотел процитировать не Хазина, Дугина или Старикова, а Владимира Буковского, который говорил в 2011 году в Тбилиси: «Европейский союз, отвечая на нашу критику своих структур, признает: да, у нас есть дефицит демократии. Я очень люблю Европейский союз именно за то, что он ведет себя, точно как описал Оруэлл: вот эта фраза «дефицит демократии» – это абсолютно оруэлловская фраза. Не может быть дефицита демократии, так же как нельзя быть немножко беременной. У тебя или есть демократия, или ее нет. Так вот, в европейской структуре ее нет».
Но евроимперия – не единственный пример нищеты западной демократии. Английский журнал The Economist вышел с заголовком «Следующий удар – по Конституции» на обложке, который сопровождался рисунком: обвязанный взрывчаткой Биг-Бен и горящий бикфордов шнур.
Речь о том, что британская демократия превращается в селектократию, когда главу исполнительной власти избирает не народ, а – благодаря хитроумным демократическим процедурам – несколько десятков депутатов. Ровно то же происходит и в Германии, где о сменяемости власти можно говорить только с улыбкой. Как будто ориентиром для оплотов свободного мира становится китайский опыт.К сожалению, демократия – лишь еще одна идеологическая манипуляция, и в этом нет ничего хорошего или плохого. Она везде суверенная. Как справедливо заметил Черчилль, наихудшая форма правления, за исключением всех остальных.
