Президент Франции Эммануэль Макрон рассказал о путях дальнейшего развития России. Первый он назвал бессмысленным, второй – унизительным, а третий – органичным.
Голос президента Франции Эммануэля Макрона, еще недавно заглушавшийся протестами «желтых жилетов» и приказами Ангелы Меркель, все громче и громче звучит на пространстве Евросоюза. Причем, как это и положено претенденту на лидерство, Макрон уже не только встраивается в тренд, но и поднимает весьма острые вопросы.
Если его заявления о «нелегальных украинских бандах» вызвали в основном лишь возмущение того, что официально называется украинским МИДом (какой министр – такой и МИД), то, например, слова о «смерти мозга» НАТО подняли волну протестов среди ряда европейских лидеров. Не готовых признать, что трансатлантические отношения действительно переживают «смерть мозга» и реанимировать их будет весьма непросто.
Разоткровенничался французский президент и по российскому вопросу. В своем интервью журналу Economist Макрон очертил – и очертил в целом правильно – три пути, которыми может пойти Россия. Сверхдержавный, евразийский и европейский.
Первый путь является мечтой ряда российских ура-патриотов. Уверяющих, что на фоне ослабления Запада (политического, культурного, ментального), а также благодаря ошибочной политике США и Европы на том же Ближнем Востоке Россия может восстановить мощь, эквивалентную советской. И играть такую же роль в мировой политике, какую играл Советский Союз.
Макрон действительно признает, что ошибки Запада в той же Сирии дали Москве значительное пространство для маневра, однако поясняет, что России банально не хватит ресурсов для глобальной экспансии. И он абсолютно прав. У России недостаточно денег, населения, внутриполитической стабильности, идейного наполнения внешней политики для того, чтобы претендовать на роль глобального «смотрящего». Да и нужно ли?
Америка на своем примере показала, как дорого и затратно сейчас играть роль сверхдержавы, чьи интересы нужно защищать во всех точках земного шара. Именно поэтому Трамп (преодолевая сопротивление американских ура-патриотов – сиречь глобалистов) проводит секвестр американских внешнеполитических обязательств, спасая США от перерасхода ресурсов. Зачем сейчас повторять американские ошибки и брать на себя разорительную, конфликтную и крайне неоднозначную роль сверхдержавы? Хотя бы до того, пока дома не наведен порядок?
Второй путь – евразийский. Точнее, евразийский в понимании Эммануэля Макрона, который воспринимает его исключительно в контексте российско-китайских отношений. Для французского президента российское евразийство – это добровольное согласие на роль младшего партнера Поднебесной. И Макрон абсолютно прав, говоря о том, что Путин – дитя европейского Санкт-Петербурга – с такой ролью не согласится.
- Макрон описал сценарии развития России
- Макрон заявил о «смерти мозга» НАТО
- Путин провел переговоры с Макроном
Не согласится ни Путин, ни представители российских элит, ни даже российское гражданское общество. Но и не должны соглашаться, ведь евразийство – это о другом. Это об экономическом сотрудничестве на всем евразийском пространстве от Босфора до Желтого моря, от Ледовитого океана до Шри-Ланки. О сотрудничестве не по принципу «Один язык – одна культура – одни ценности», а основанном на принципе взаимоуважения и невмешательства во внутренние дела. У евразийского проекта много управляющих, и Россия – один из них.
Именно по такому пути сейчас и стремится идти Москва. Весьма привлекательному – однако не совсем реалистичному. Страны региона должны торговать, взаимодействовать, участвовать в различных региональных инфраструктурных проектах – но говорить о какой-то политической интеграции, о каком-то едином глобальном евразийском проекте не приходится. И дело даже не в том, что у каждой великой евразийской державы (России, Китая, Турции и т. п.) проект свой, зачастую – как в случае с Москвой и Анкарой – враждебный проекту партнера.
А в том, что у стран региона огромное количество внутренних противоречий, которые делают невозможной какую-либо серьезную интеграцию между ними. По сути, Евразия – это умозрительное географическое понятие, не имеющее особого политического наполнения. А сама евразийская интеграция – своего рода эскапизм России, которую отторгла мать-Европа.
Но навсегда ли отторгла? Эммануэль Макрон признает, что Старый Свет сделал много ошибок в отношении России, что Европа сама создала «антиевропейский проект Путина». Однако, по мнению французского президента, эти ошибки можно и нужно исправлять, дабы направить Москву на третий – правильный – путь развития. Европейский путь, который органичен для России как части европейской цивилизации.
Но сможет ли Европа пойти по пути, который предложил Макрон? На первый взгляд, в нем нет ничего сложного – речь идет о выстраивании прагматичных отношений с соседней страной, частью европейской цивилизации. Макрон считает, что Европа должна пересмотреть отношения с Россией – причем пересмотреть без учета мнения Соединенных Штатов, чья позиция диктуется «американским суперэго». Он уверяет, что нужно не только восстанавливать диалог с Москвой в деле борьбы с терроризмом и других важных сферах, но и пытаться понять друг друга. Учесть страхи, опасения, фобии – и выстраивать прагматичные двусторонние контакты.
Однако проблема в том, что если Россия как минимум с Петра Великого считала себя частью Европы, то сама Европа придерживалась иной точки зрения. Россия всегда воспринималась большей частью европейских элит как «чужая, враждебная, варварская страна». Как сильный, но не как равный по статусу партнер. Дикарь, с которым можно найти модус вивенди, но которого нельзя приглашать за общеевропейский стол. И которого нужно добивать тогда, когда он отвернется или выронит оружие. Именно это отношение и стало объективной причиной того, что Европа не смогла интегрировать Россию после развала СССР, а отторгла и унизила ее.Сможет ли Старый Свет сейчас пересмотреть свой многовековой подход? На этот вопрос Эммануэль Макрон в своем интервью не ответил.
