Война 08.08.08 не была межгосударственной. Это гражданская война. Не юридически, разумеется, а по сути. Несмотря на то, что 18-летние призывники 2008 года жизни в общем государстве уже не помнили, эфемерность новых границ где-то в глубине души ощущали даже они.
Сейчас, через 10 лет, призрачность и выморочность постсоветских границ ещё более очевидна. И не только потому, что Крым сменил юрисдикцию. Гораздо больше для этого сделал Михаил Саакашвили, развязавший войну 08.08.08.
Ну о каком суверенитете, о какой «древней государственности», о какой «выстраданной независимости» можно говорить, когда бывший президент одной страны берет гражданство другой страны, становится в ней губернатором и берет себе в заместители дочку экс-премьера третьей страны?
«Грузинский десант» 2014 года на Украину очень четко показал, что границы, президенты, армии и прочие атрибуты независимости постсоветских государств – это фикция, причем фикция в первую очередь для политических элит, а не для граждан. В реальности есть территории, которые так за четверть века и не смогли объяснить себе, зачем им свалившаяся на голову, как пыльный мешок, в 1991 году независимость.
Это как якобы побежденная всё тем же Саакашвили коррупция. Да, Грузия продолжает занимать высокие места в разнообразных мировых антикоррупционных рейтингах. И что? Где толпы инвесторов и буйный экономический рост? «В продажу поступили фальшивые ёлочные игрушки. С виду как настоящие, только радости от них никакой».
Понятно, что если бы не нападение Саакашвили, то Россия до сих пор не признала бы Абхазию и Южную Осетию, как не признаёт Приднестровье. Москва крайне редко идёт на резкие шаги в международной политике – только когда другого выхода не остаётся.
И никогда не пытается взять больше необходимого – в августе 2008 года ничто не мешало дойти до Тбилиси и повесить Саакашвили за любую выступающую часть тела. Как и в марте 2014 года ввести армию и взять под контроль русскоязычные регионы Украины вряд ли представило бы большую сложность. Но нет.
Еще один политический итог войны – Абхазия и Южная Осетия теперь вряд ли когда-то окажутся в одном государстве с Грузией, только если это не будет новое издание федерации с участием России.
Я впервые оказался в Южной Осетии в ноябре 2006 года, когда проводился третий по счёту референдум о независимости. После многолюдного Тирасполя Цхинвал поразил запустением и отсутствием малейших признаков работающей экономики.
Из поездки запомнилось шутливое высказывание местного жителя, у которого поинтересовались, не задевает ли его чувства распитие грузинского коньяка. «Грузины – наши враги. А врагов надо уничтожать даже в жидком виде!» – воскликнул он.
- Саакашвили рассказал о «вторжении» России в Грузию
- В Тбилиси начали продавать карты Грузии без Абхазии и Южной Осетии
- Россия объявила о готовности к диалогу с новым руководством Грузии
Собственно, это было единственное агрессивное высказывание о грузинах, которое я слышал в ту поездку. Южная Осетия хотела признания, но не хотела воевать. Хотя ночью были слышны автоматные очереди со стороны границы.
В августе 2008 года поехать в освобожденный от агрессоров Цхинвал не получилось, о чем я до сих пор очень жалею.
А летом 2013 года, то есть на пятый год после войны, я впервые приехал в Грузию – в качестве обычного туриста. Тогда российских туристов в Грузии было еще не так много, как сейчас, но всё равно достаточно. Про войну никто не вспоминал – как будто не было. Да и с чего бы вдруг в кафе или музее говорить о войне?
А вот когда мы сели в ночной поезд Тбилиси – Батуми и нашим соседом оказался молодой парень, уйти от разговоров о войне не удалось – он оказался ветераном. В августе 2008 года он не входил в Цхинвал, но успел полежать под обстрелом в окопе (с его слов, разумеется, что было в реальности, неизвестно).
Он не вынес с этой войны ненависть к русским. Он вынес ненависть к войне.
«Да пошли они н... со своими войнами. Пусть президенты встречаются и решают один на один – в шахматы играют или боксируют. Люди не должны гибнуть из-за их споров!» – говорил мне в курящем тамбуре через пару часов после начала поездки.
Разумеется, ему пришлось лечиться – после войны мучила бессонница, пил антидепрессанты, ходил к терапевту.
Не уверен, что я бы спокойно уснул в одном купе с украинским ветераном АТО. А вот в поезде Тбилиси – Батуми никаких сомнений у меня не было.
Утром мы взяли такси вместе с этим парнем, ему нужно было выходить раньше. Когда мы попытались заплатить таксисту, он сказал: «Не надо, ваш товарищ уже заплатил».Наверное, многие из тех, кто ездил в Грузию в последние годы, может рассказать еще более показательные истории о всеохватном гостеприимстве.
После войн между странами такого не бывает, чтобы через 5 лет у воевавших не было никакой ненависти. Такое может быть только в гражданской войне, когда воюют люди, пусть разных национальностей, но с одинаковыми представлениями о добре и зле и одним и тем же культурным, извините, бэкграундом.
Поэтому я уверен, что морок про «страну-агрессора» достаточно скоро исчезнет и на Украине – пусть и не так быстро, как в Грузии – слишком серьезные средства вкладываются в продуцирование ненависти к России среди украинцев.
Современная Грузия – не враг России, и чем быстрее между нашими странами будут восстановлены отношения в полном объёме, тем лучше для всех.
