...На двери офиса Мэтью Фолдера в университете Бирмингема висел автопортрет Жозефа Дюкре, французского характерного портретиста XVIII века, бело-розового блондина, насмешливо, если не сказать глумливо, наставляющего на зрителя указательный палец: накося! выкуси!
Другие репродукции автопортретов Дюкре, зевающего, чихающего, ковыряющего в носу, оживляли офисные стены, скучные торцы книжных полок, коврик под компьютерной мышкой, перемежаясь со снимками самого Фолдера – тоже бело-розового, тоже ангельски кудрявого, тоже пухлого североевропейской пивной полнотой, в пестрой гавайской рубашке, или с чайкой на плече, или в ученой мантии, с улыбкой Чеширского кота на холеном лице.
Он и происходил из Чешира, этот фарфоровой палитры геофизик, специализирующийся в сейсмической океанографии, из городка Кнатсфорд, что всего в паре километров от деревушки, где родился Льюис Кэролл, еще один кумир Фолдера.
Из Чешира и из очень и очень состоятельной семьи (викторианская вилла за 700 тысяч фунтов в «плюшевой» части графства, частная школа King's School стоимостью в 12 тысяч в год, Clare College Кембриджа, суммы на карманные расходы, позволившие Фолдеру за время студенчества скопить на первый взнос за квартиру, годовые абонементы в Ковент-Гарден, а также стажировки, океанские стажировки в самых невероятных уголках планеты). Сытым, очень сытым, наследственно сытым мальчиком был Мэтью Фолдер.
Еще он был, по отзывам коллег, преподавателей, научного руководителя, блестящим студентом, многообещающим исследователем, «дерзким, любознательным, по-хорошему дотошным, кипящим переполняющими его идеями».
Его диссертация выделялась даже на фоне кембриджских стандартов, постоянную позицию в Бигмингеме он получил сразу после защиты, а в первый же год работы его пригласили курировать международные проекты в Лэпвортском геологическом музее, одном из авторитетнейших научных центров в его тематике.
Кроме того, Фолдер имел репутацию души любой компании, весельчака, эрудита, искрометного умницы, способного часами и страницами цитировать Кэролла, Байрона и Марлоу, неистощимого источника шуток, софизмов, каламбуров, тонкого знатока розыгрышей в стиле британской знати времен королевы Анны и французской – эпохи Регентства.
Все предвещало 29-летнему доценту завидное академическое будущее, счастливую, полноценную, комфортабельную, ни скудостью, ни аутичной академической отверженностью, ни поденщиной постылого труда не омраченную жизнь.
В минувший понедельник Мэтью Фолдер был осужден на 32 года лишения свободы по 137 эпизодам владения, использования, вымогательства под давлением и распространения контента педофильского содержания, подстрекательства к различным формам сексуального и членовредительского насилия над малолетними, склонения к самоубийству, шантажа и вуаеризма.
Все это Фолдер осуществлял через интернет, через целую армию ботов, клонов, фейковых акаунтов, ни разу не встречаясь со своими жертвами лицом к лицу, не вступая с ними ни в одну из форм открытого сенсорного контакта.
Он сидел в засадах на подростковых форумах борьбы с анорексией, депрессией, травлей товарищами, родительской гиперопекой – везде, где особенно лакомо обнажалась подростковая уязвимость, а также в группах обмена информацией о летних подработках нянями, помощниками по дому, прогульщиками собак.
На одной из местных рекламных площадок – Gumtree – Фолдер фигурировал под именем Лиз, художницы, предлагавшей подросткам позировать ей онлайн за сдельную, иногда весьма интересную плату (предлагаемые «Лиз» гонорары за позирование для ню достигали 4 тысяч фунтов).
«Лиз» исключительно умело втиралась в доверие, снимая с натурщиков покров за покровом ненавязчиво, создавая у них полную иллюзию контроля за ситуацией и свободы принятия решений – ровно до того момента, когда у «нее» в руках оказывались достаточно откровенные, достаточно недвусмысленно компрометирующие фото для возможности шантажа.
И тогда игра входила в острую фазу. «Художница» начинала требовать фото и видео натурщика во все более бесстыдных, порнографических позах, во все более и более унизительных, омерзительных, шокирующих контекстах, угрожая отослать уже имеющиеся у «нее» на руках материалы семье и в школу в случае невыполнения «ее» требований.
Одну из жертв Фолдер под личиной «Лиз» заставлял есть вискас из собачьей миски, другую – вылизывать внутреннюю поверхность унитаза и жевать использованные гигиенические тампоны, третью – вставлять горячие щипцы для завивки в анус и гениталии.
Фолдер демонстрировал чудеса владения техниками манипуляции, и не прибегая к прямому шантажу.
В онлайн-группе детей, проживающих в фостерных семьях, его 14-летняя альтер эго Глория единственно силой обаятельного аргумента убедила одну из своих виртуальных френдесс, живущую в приемной семье вместе с маленьким братом, выложить в сеть свои фото топлесс с написанным на груди маркером текстом: «Я вынуждена стоять голой перед всеми похотливыми подонками, чтобы меня не разлучали с братом-инвалидом».
- «Типичный педофил не агрессивен»
- В Британии заподозрили в педофилии более 260 публичных персон
- Английская диктатура толерантности стала прикрытием для педофилов
Другой двойник Фолдера, 17-летний «Ник», нашел себе 14-летнюю подружку из Восточной Европы на форуме людей с пищевыми расстройствами и в течение полутора лет поддерживал с ней имитативно-любовные отношения, делясь параллельно с «коллегой», другим абьюзером-любителем, планами того, как гнусно, мерзко, грязно он ее предаст, как растаптывающе надругается над ней и ее чувствами, добавляя со смайликами, что видит, видит в этой «шлюшке» будущую самоубийцу.
И действительно, восточноевропейская подружка стала первой жертвой Фолдера, предпринявшей из-за него попытку самоубийства. За нею последовали еще четыре попытки от других его виртуальных знакомых (не увенчавшиеся, к счастью, успехом).
Попавшие в зависимость от Фолдера умоляли его прекратить их мучить, оставить их в покое, забыть об их существовании, но его это лишь распаляло: ему нравилось причинять боль, его возбуждало инициированное его действиями отчаяние, веселило состояние безысходности, в которое он так профессионально, так эффективно погружал малолетних сетевых подранков.
Добытым таким образом смачным и жестоким контентом Фолдер щедро делился на специализированных форумах, в кулисах, переулках, извивах самой «темной», глубоководной, скрытой от глаз непрофессионалов сети.
Он был одним из гуру жестко-педофильского, с криминально-садистским душком ресурса Hurt 2 the Core, известного Интерполу как «отвратительнейший сайт в мире, посетители которого могут безнаказанно пускать слюни, глядя, как зачастую в прямом эфире пытают, насилуют и даже убивают детей», но все еще недоступного для окончательной блокировки, окончательного искоренения из подзолов интернета.
Кроме того, Фолдер обладал исключительными навыками заметания своих следов в сети.
Он был поразительно изобретателен в вопросах соблюдения собственной анонимности, пользовался специальным программным обеспечением TOR, погружающим в почти непроницаемый туман личность пользователя и дающим ему доступ к самой мякотке паутины, скрываясь за псевдонимами и многоступенчатыми конструкциями из фальшивых электронных адресов, многие из которых были вообще зарегистрированы в России, что дополнительно затрудняло выход на стоящего за всей этой бутафорией психопата.
Операция по поиску Фолдера, получившая кодовое название «Охота на Снарка» (поскольку все персонажи этой поэмы абсурда фигурировали среди альтер эго онлайн-садиста), продолжалась более четырех лет.
К «Охоте на Снарка» были подключены ФБР, Интерпол, отдел по защите детства Британского национального агентства расследований, а также спецслужбы Австралии, Новой Зеландии и Израиля.
«Ранее мне ни разу не приходилось сталкиваться с настолько изощренным, настолько знающим, настолько находчивым преступником, так опасно сочетающим редкое хладнокровие с недюжинной компьютерной подкованностью», – заявил в день суда Уилл Керр, директор отдела защиты детства БНА.И добавил: «Мы можем заслуженно гордиться поимкой Фолдера, поскольку по совокупности того, что он совершил, а также по градусу своих безжалостности и бессердечия по отношению к жертвам он стоит в ряду худших из нелюдей в новейшей истории нашей страны. Более того, казус Фолдера создает очень важный прецедент: он стал первым представшим перед судом интернет-садистом и пользователем ресурсов типа Hurt 2 the Core.
Проблема, однако, заключается в том, что этим ресурсом пользуются несколько сотен человек в одной только Британии, и люди эти, судя по тому, как профессионально они прячутся от нас, исключительно умны и очевидно блестяще образованны в математике, информатике либо каких-то смежных естественно-научных дисциплинах. Кого, каких чудовищ выпускают сейчас лучшие наши университеты?!»
Неявно отвечая на вопрос Керра, Кембриджский университет запустил процедуру лишения Мэтью Фолдера всех его ученых степеней. Но обозначенная следователем БНА проблема повисла и довлеет.
Насколько соответствует реальности расхожее представление о том, что садизм есть результат фрустрации, форма мести человека чем-то обделившему его миру, что удовлетворенным собой и своим местом в мире садизм не свойствен, поскольку он не уживается в одной черепной коробке с довольством и благодушием?
Не является ли образ рассеянного, но добрейшего, тишайшего, милейшего ученого маской, за которую нам лень заглядывать, иначе мы давно обнаружили бы там клацающих зубами крокодилов, – или Мэтью Фолдер все же выродок, позор семьи и цеха?
Дискуссия, развернувшаяся после приговора Фолдеру в блоге bulliedacademics («затравленные ученые»), безжалостно срывает с университария в твидах эту милую маску.
Ученые, дошедшие до степеней известных, то есть обосновавшиеся на своих уютных синекурах, предстают в этом обсуждении (и, признаюсь, в личном моем опыте тоже) в целом равнодушными, эмоционально холодными, напрочь лишенными эмпатии и любящими чистого развлечения ради зло и мелко подшутить над зависящими от них студентами, аспирантами, постдоками.
Предстают людьми, совершенно не заботящимися о том, что их шутки могут прогрохотать в судьбе мелкой сошки оглушительным, разрушительным резонансом.
Этому общему впечатлению вторят социологи: «Наши исследования, похоже, указывают на то, что пожизненный комфорт профессиональной стабильности и респектабельной интеллектуальности, присущий научной синекуре, не только не гасит в человеке психопатических проявлений, но странным образом их акцентуирует», – пишет в комментарии к казусу Фолдера Джон Мойрэн-Хэзел, доктор социологии из университета Лидса.
И продолжает: «Как будто хищничество, имманентно присущее человеческой натуре, не находя себе выхода в достойной борьбе за существование, не растворяется в вакууме, но всей своей силой уходит в жизнь понарошку, в перверсию, в розыгрыш и в полнейшее безучастие к жертвам этого розыгрыша.
В отдельных тяжелых в смысле патологии случаях игрушками становятся другие люди, и их ломают так же, как дети ломают игрушки. В конце концов, и Льюис Кэролл, судя по слухам, был педофилом. В его время в Уголовном кодексе просто не была предусмотрена эта статья».
