Почему оппозиция больше не возбуждает русский народ

@ Валерий Мельников/РИА «Новости»

4 декабря 2018, 17:45 Мнение

Почему оппозиция больше не возбуждает русский народ

История отношений нашей либеральной оппозиции и власти адекватно описывается в категориях ссоры двух сестер-близняшек из-за одного зрелого любовника (надеемся, что так русский народ еще никто не называл).

Андрей Тесля Андрей Тесля

кандидат философских наук, БФУ им. И. Канта (Калининград)

Это только на первый взгляд кажется, что в России ничего не происходит и царит проклинаемая одними и обожаемая другими стабильность.

На самом деле всюду жизнь, и наша Отчизна не исключение – надо просто уметь эту жизнь найти. А точнее – знать, где искать.

Ошибка, которую совершают почти все наши политологи, заключается в том, что они пытаются описать отношения власти и либеральной оппозиции языком политических теорий, интересов, прагматики... здесь дело мертвое, тут тоска и плачущие ивы.

Но стоит взглянуть на ситуацию иначе, словно перед нами картинка из мексиканского сериала про любовь, гордость и предубеждение – и вуаля, глаз не оторвать.

Вообще, на наш взгляд, история страстей, влечений и отталкиваний гораздо ближе к описанию политического, во всяком случае в некоторых случаях, чем рассуждения про цели и интересы. Собственно, сложно вспомнить момент, когда история творилась холодной головой, чистыми руками – из всего, что требуется, в наличии зачастую было только горячее сердце. Впрочем, здесь на нашей стороне не только Дзержинский и Маркс («ничто в истории не делалось без страсти»), но и блаженный Августин, учивший, что любовь есть политическое чувство.

Нам кажется, что история отношений нашей либеральной оппозиции и власти адекватно описывается в категориях ссоры двух сестер-близняшек из-за одного зрелого любовника (надеемся, что так русский народ еще никто не называл).

Обе они женщины властные. Их представления о семье сформировались в одно время – когда они жили вместе, в одной маленькой комнате в коммунальной квартире и хранили свои девичьи игрушки в общей коробке из-под ксерокса.

Увы, обе они были безотцовщина. Отсюда – сбитые гендерные модели и неспособность выстроить отношения «по горизонтали», на равных, постоянный поиск иерархии – и стремление все контролировать.

В этой же истории – болезненное выяснение: кто начальник, а кто – дурак? Поэтому даже ответ народа «Да ты, ты начальник» не удовлетворяет надолго, поскольку требует постоянного подтверждения. 

Одна из них была натура романтическая и, следовательно, порывистая, склонная мечтать – и верить в свои мечты.

Предсказуемо, что она и стала первой женой. Брак ранний, объявленный ею началом новой государственности – мол, вся тысяча с гаком лет, что была до 1991 года, не считается. Все, что было – было объявлено историей сложной и страстной любви, начиная с вечевых прелюдий, признаний в любви на площадях и страстной ночи в Таврическом в 1906 г., закончившейся выборгским письмом к любимому.

Молодая была молода – во всяком случае в эмоциональном развитии. Взращенная на бардовской песне и великой русской литературе, она верила, что это раз и навсегда и что дальше свадьбы роман не идет. Дело сделано, ставок больше нет.

Операция по соблазнению прошла успешно – поскольку соблазняемый был не особенно разборчив после семидесяти лет воздержания.

То, что дальше началась обыкновенная история – про пенсии, зарплаты и прочие супружеские обязанности, стало для молодой неожиданностью. Невидимая рука рынка категорически отказывалась готовить борщ и подметать полы – и постоянно рассказывала о несовершенстве плановых уборок.

При этом страсти в постели молодая тоже не демонстрировала – то истерически крича про «одурел», стоило лишь посмотреть в сторону Индийского океана, то поминала бывшую зазнобу – которая за семьдесят лет хотя любви и не давала, но в последние десятилетия кормила, пусть и магазинными котлетами.

Брак рассыпался закономерно, хотя обида от этого меньше не стала. Тем более что истосковавшегося по стабильной и регулярной семейной жизни кавалера к ручкам прибрала родная сестра – можно ли представить себе большее вероломство? И ладно бы там любовь, так нет, ничего личного, просто борщ – регулярно, предсказуемо, стабильно.

Вначале казалось, что это мимолетное увлечение – и он одумается и вернется в неустроенную, но передовую семью. Тем более что вторую сестру были готовы принять, имея столь широкие взгляды, в качестве третьей. 

Первый брак был по страсти – когда чувства прошли, обнаружилось, что общих интересов у молодых мало. Ее смущали его Череповец с Новым Уренгоем, его – ее атлантические мечты и бесконечные трансатлантические романы.

Второй брак был прозаичен – с брачным контрактом, обменявшим «Радио Свобода*» на холодильник, с пониманием, что кому нужно – и готовностью мирно прожить до старости, с условием не сильно трепать нервы друг другу.

Вторая сестра, конечно, прибрала к рукам семейный бюджет – но зато регулярно выделяла деньги на пиво и отпускала на футбол.

Обе сестры в целом оказались похожи – недаром близняшки. Да это, собственно, и объясняет, почему муж променял столь легко одну на другую. Во второй его привлекала проза жизни, тогда как праздник, который всегда с тобой – по обещанию первой – спустя несколько лет обернулся хроническим похмельем, а возраст уже не тот.

Второй брак оказался стабилен – со своими взлетами и падениями, приступами ревности и угрозами найти молодую. Со временем стороны притерпелись к капризам друг друга. Был ли наш герой счастлив на этот раз – большой вопрос. Но он человек взрослый, пусть отвечает за себя сам.

(в соавторстве с Владасом Повилайтисом)

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента

..............