По понятным причинам весь день вижу в ленте «Фейсбука» клипы и интервью Боуи разных лет, и вот о чем думаю: как же замедлилось время.
В каком медленном, медленном времени мы живем.
Видеокадр 2000 года уже визуально ощущается как «старый», но сознание отказывается воспринимать 2000 год – то, что было 16 лет назад – как что-то, что было «давно». Кажется, что 2000 год был вчера.
Но зато расстояние между 2000-м и 1984-м – те же 16 лет – по-прежнему воспринимается как огромная пропасть. Ровно так же, как и собственно в 2000 году, когда пластинки, фильмы и новости 1984 года выглядели такой же древностью, как и 1913 год, например.
Конечно, в этом есть некоторый поколенческий момент, ведь 1984 год я почти не помню, а 2000 год помню очень хорошо, и, может быть, это отсутствие непосредственной памяти и создает в одном случае чувство пропасти, а в другом – иллюзию близости.
Так, да не так. Дело в том, что в какой-то момент время действительно пошло по-другому.
Между 1984 и 2000 годами в России изменилось примерно все, и даже само название – Россия – успело появиться за это время. Пропасть и правда была. А вот 2000 и 2016 отличаются только чисто техническими подробностями.
У нас сейчас в этом смысле прошли примерно те же шестнадцать лет, что и между 1898 и 1914-м, о конкретных цифрах можно спорить, но суть ясна.
На Западе, кстати, примерно то же самое.
За двадцать лет с правления Кеннеди и появления Beatles до прихода Рейгана, Тэтчер и MTV в англо-американском мире произошло все и поменялось все.
А за последние тридцать с чем-то лет по большому счету было пустое, скучное ничего.
Поэтому и сознание отказывается воспринимать тот факт, что Дэвиду Боуи в 2000 году было 53 года, а умер он в 2016-м в 69, и это, как ни странно, не один и тот же возраст и разные даты.
Странная вещь – медленное время.
Но что-то мне подсказывает, что очень скоро оно пойдет быстрее.
Источник: Блог Дмитрия Ольшанского
