Я активно сотрудничал с Примаковым, когда был помощником Яковлева (Александр Яковлев, секретарь ЦК КПСС 1986–1990 гг. – прим. ред.). Тогда я обратил внимание, что в страшное переходное время накануне распада СССР Примаков обладал поразительной трезвостью, аналитичностью и каким-то инстинктивным желанием избежать крайностей.
#{image=911989}Он был человек очень вдумчивый, человек ответственный, последовательный, честный, никогда не был связан с коррупцией. И он прекрасно понимал, что во время перелома, в такое трудное историческое время нужны способность к компромиссам и умение думать о негативных последствиях принимаемых решений. Это было для него характерно.
На момент начала кризиса в Югославии он был уже министром иностранных дел. Когда американцы начали бомбить Белград, он развернул самолет по пути на переговоры в Штаты. Он прекрасно понимал, что мы не имеем права вмешиваться в этот конфликт, это России ничего не даст. И это было мудро, потому что какое-то военное присутствие в этом конфликте принесло бы России только вред и ничего бы не изменило.
С другой стороны, надо понимать, что он был по мировоззрению советский человек, и в этом смысле отличался от меня, он верил в марксизм и до конца жизни сохранял верность этому убеждению. Но при этом он был и сторонником демократических реформ.
Практически за весь посткоммунистический период после распада СССР только один политик всерьез поставил вопрос о необходимости разделения властей в России. Ведь поразительно – нашу Конституцию создавали либералы, но на самом деле они создали сверхпрезидентскую республику, где премьер не играет никакой роли – его назначают, избирают и так далее.
Именно Примаков, когда он стал на короткий период премьером, поставил вопрос перед Борисом Ельциным изменить Конституцию, чтобы премьера избирала Дума, чтобы премьер был ответственен перед ней, чтоб было разделение властей. Ведь Россия на самом деле не решила проблему разделения властей, и в нынешних экстремальных условиях это очень заметно – мы снова вернулись в эпоху всевластия.
Другое дело, что, может, это было неизбежно в соответствии с нашей психологией. Тут можно найти много объективных причин, почему мы любую политическую систему извращаем в вариант царистской системы. Кстати, Ельцин убрал Примакова не только из-за того, что Евгений Примаков напугал Бориса Березовского и пообещал, если он окончательно придет к власти, посадить его в тюрьму.
Ельцин как раз боялся усиления власти Примакова, вот почему он его убрал. Если смотреть с моей позиции, с точки зрения человека, пережившего и распад СССР, и начало становления новой России, то был вариант преемственности, который и реализовался – это ставка на силовиков, или власть наследников советской партийной элиты.
Вот этому более уравновешенному варианту, на мой взгляд, отвечал Примаков – медленный, постепенный уход от советской системы и с опорой на советские кадры.
И действительно, в тот короткий период, когда Примаков был премьером, если бы он пригласил Маслякова, это был бы достаточно успешный экономический период. Но Ельцин избрал другой вариант – либералов, силовиков, и мы что имеем, то имеем.
Конечно, история не имеет сослагательного наклонения, и трудно сказать, что было бы в современной России, если бы был выбран вариант ставки на партийную элиту, преемственность, медленный уход от советскости. Но тем не менее с точки зрения русской истории это был не простой человек-политик, это был альтернативный вариант развития, который Россия не реализовала.
Вот что такое для меня Примаков – это умеренность, постепенность, трезвый ум, способность к компромиссам, и при этом у него были всегда очень хорошие отношения с Западом. И он в любой ситуации поддерживал эти отношения.
Надо отдать должное, когда он уже понял, что его исторический шарм использован, невозможен, он начал активно поддерживать Путина во имя укрепления стабильности, и на самых незначительных должностях типа главы Торгово-промышленной палаты он активно проводил политику стабильности, стабилизации и никогда не выступал в роли оппозиционера.
Источник: Politanalitika.ru
