В одном из культурных учреждений Москвы сегодня прошел круглый стол о допустимых границах интерпретации классики. Эксперты рассказывали, какие они посетили спектакли по произведениям Пушкина – ну, вы знаете, из тех, где Борис Годунов представлен новым русским, а «Евгений Онегин» открывается постельной сценой.
Не нравятся вам эти спектакли – выражайте свою позицию активнее: зашикивайте их, освистывайте, высмеивайте
Вот, значит, все порассказывали, погрустили, друг с другом согласились, что так дальше жить нельзя. И надо что-то делать. И вот одна из экспертов, которая по роду занятий посмотрела много этих милых спектаклей, в страстной своей речи говорит: «...и давайте не будем так бояться понятия «цензура». И тут ей сразу модераторы: «Ш-ш-ш!.. Тут же пресса, а вдруг она подумает, что мы предлагаем вводить цензуру!..»
Потом выступает приглашенный эксперт-психолог. Говорит: «Вы все время обороняетесь. И теряете позиции. Вам бы надо атаковать. Ну, например: не нравятся вам эти спектакли – выражайте свою позицию активнее: зашикивайте их, освистывайте, высмеивайте. Пусть обороняются они, а не вы». Ну и тут ему тоже: «Что вы, тут пресса, что они могут подумать!..»
Вот, я специально не пишу, где это было, а то вдруг вы что-то не то подумаете.
Но это какое-то извращение. Скажем, я вообще-то против цензуры и за свободу интерпретаций. Я ходила к Женовачу на Чехова – и мне в целом понравилось. Я ходила к Фоменко на «Записки сумасшедшего» («Он был титулярный советник») – и мне понравилось очень. То, что делают Сторчак и Курлов с «Повестью временных лет», меня вообще удивило и порадовало. Отличная ведь штука – интерпретации.
Но чем дальше, тем больше мне кажется, что, когда творческие люди брали себе много свободы, они забыли принести клятву Гиппократа. Или что у них там вместо. Когда договаривались, что никто не должен их ограничивать, как-то забыли прописать, что они сами должны себя ограничивать. И свобода их, не имея контроля, стала пародией на самое себя, оперируя в том числе самыми затасканными (уже успели затаскать) штампами.
Очень часто говорят, что это, мол, решать публике. Что, мол, если публика пойдет – значит, спектакль хороший и оставьте режиссера в покое. (А если публика не пойдет, значит, она «еще не доросла» и все равно оставьте режиссера в покое.) А вот мы не оставим его в покое. Заклинание, что, мол, это только спрос определяет предложение, никогда не было правдой, а теперь уже стало ветхой неправдой. Давно пора приглядеться к предложению – что определяет оно.
Источник: Блог Татьяны Шабаевой
