Нобелевский лауреат по литературе Светлана Алексиевич прочла свою нобелевскую лекцию в Стокгольме. Знаменательная цитата:
«Русский человек вроде бы и не хочет быть богатым, даже боится. Чего же он хочет? А он всегда хочет одного – чтобы кто-то другой не стал богатым, богаче, чем он. Честного человека у нас не найдешь, а святые есть. Непоротых поколений нам не дождаться. Русский человек не понимает свободы...»
Не знаю, как насчет свободы, понятие это довольно сложное, а вот насчет честности я обиделся. Среди моих родственников и близких знакомых, русских и не вполне русских, но многими поколениями живущих в России, нет воров. Есть кто побогаче, есть кто победнее, но никто никогда не воровал.
Всю жизнь, по собственному выражению, «ишачила» на жиромучном заводе мама, таская с такими же, как она, женщинами-работягами на себе огромные бочки-баррели с тюленьим жиром. С 12 лет вкалывал отец, чье детство пришлось на войну. Еле-еле сводили концы с концами – это да, но чужого не брали и никогда бы не одобрили, если бы взяли мы с братом.
Поротое ли было их поколение? Безусловно. Юность попала на сталинский и хрущевский периоды, молодость – на брежневский. Но были они счастливыми. Как, собственно говоря, и я, искренне полагавший, что живу в самом правильном государстве на свете – в Советском Союзе.
Мои соседи всегда были готовы помочь моей семье, а моя семья – моим соседям. Однажды, когда в Махачкале случилось крупное землетрясение, ей помог весь Союз. Принял на многие месяцы в пионерских лагерях детей, отстроил город, превратив в общем-то захолустье во вполне себе региональную столицу и крупный порт.
Все рухнуло, когда началась свобода. Бывшие друзья, соседи и одноклассники начали рвать друг у друга каждый плохо лежащий кусок. Кто-то, конечно, разбогател, а большинство обнищали. Может быть, поэтому русский человек и не понимает свободы так, как ее понимают в Стокгольме, и так, как понимает нобелевский лауреат Алексиевич, десятилетиями избегающая жить на своей родине – в Белоруссии.
Жаль, не слышал нобелевской лекции Достоевский, у которого тоже был свой взгляд на русского человека и его свободу. Достоевский не удостоился Нобелевской премии, но знал природу своего народа гораздо лучше и сказать бы, скорее всего, смог бы намного точнее.
Например, про то чувство справедливости, которое присуще вот этому «поротому» русскому и совершенно не понятно «непоротому» шведу или датчанину. Или про готовность защищать свою Родину, что тоже не очень ясно практичному европейцу. Или про очень неудобную способность защищать слабого, в том числе и нерусского – что тоже многократно случалось в мировой истории.Нобелевскому лауреату, разумеется, виднее, как увидеть русского и Россию в целом. Тем более что это взгляд со стороны – Алексиевич не россиянка. Есть только одно при этом существенное «но».
Все великие русские писатели показывали Европе своего русского. А вот Алексиевич показала Западу того русского, которого Запад хотел бы видеть. Они писали о своих, Алексиевич – о чужих для нее. Вот и вся разница. Между великими русскими писателями и нобелевским лауреатом Светланой Алексиевич.
