Какие ассоциации возникают у вас, когда вы слышите слово «демократия»? Наверное, вы представляете уютное французское кафе, где воспитанные люди свободно обсуждают политику, закусывая меткие замечания в адрес правительства благополучными теплыми круассанами. Или красочную манифестацию возле британского парламента с аккуратными толпами защитников прав каких-нибудь меньшинств.
Иногда демократия приходит не с велодорожками и рукколой, а после борьбы и боевых действий
Стремясь к демократии, призывая к развитию институтов, к подлинной свободе, мы представляем себе некую идеальную модель. Однако часто не понимаем, какую цену платит народ за то, чтобы с ним считались.
Восток Украины, Новороссия, Донбасская республика – мы стали свидетелями тяжелых, трагичных процессов, которые тоже подпадают под определение демократического выбора.
Еще не до конца ясно, каким будет новое государственное образование на Юго-Востоке, но страшная цена за независимость уже заплачена. Кровавый аванс – слезы, страх за детей и женщин, гибель случайных обывателей.
Я очень хочу, чтобы вы и эти картины не стеснялись назвать демократией. Народовластием. Стремлением к той самой свободе и независимости. Да, здесь нет средиземноморского бриза и вежливых официантов. Здесь нет даже пресловутых «вежливых людей».
Есть молодые пацаны и мужики постарше, которые еще вчера сидели в тапочках перед телевизором после работы, пока агрессивные приезжие гопники не начали громить их дома и убивать прохожих.
Очень трудно разобрать, что будет с Донбассом черед месяц, два, полгода, как будут жить люди, услышат ли их в столицах старых демократий. Но у них – у донбассцев – уже появились свои герои.
Например, Рубен Аванесян. У этого армянина, убитого 13 апреля боевиками «Правого сектора*», осталось двое детей. Рубен первым погиб за русский Донбасс. Или юная медсестра Юлия Изотова, которая оказалась в расстрелянной боевиками машине.
А пономарь Киево-Печерской Лавры Сергей Журиков, молодой парень 34 лет, больше не будет звонить на храмовой колокольне. Его тоже убили.
В день референдума были застрелены мирные жители: шахтер Юрий Мыколенко и предприниматель Вадим Худич. У Вадима осталось двое несовершеннолетних детей.
К слову сказать, предприниматель – это человек, которому всегда есть что терять. Для него участие в боевых действиях становится вынужденной мерой, поскольку есть риск потерять результаты многолетнего труда и оставить семью без средств к существованию.
И сегодня, когда ручейки крови на Востоке Украины сливаются в реки, меня удивляет позиция тех, кто привычно ассоциируется с защитой прав человека. Коллеги дорогие, где же ваше стремление к «мирным процессам» и «развитию институтов»? Где призывы остановить бойню, перейти к переговорам?
Вы поддерживаете территориальную целостность Украины? Хорошо, но тогда тем более нужно создавать благоприятный фон для налаживания диалога без авиации и тяжелой техники.
К большому сожалению, иногда демократия приходит не с велодорожками и рукколой, а после борьбы и боевых действий. И те, кто погиб за свой край, вполне заслуживают уважения со стороны тех, для кого свобода является фундаментальной ценностью.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
