Думаю о том, что произошедшее в воскресенье убийство в храме Южно-Сахалинска исполнено назидательных символов, о которых сам убийца, конечно, ничего не подозревал.
Для неоязычников-родноверов христианство – это извечный враг и причина всех бед исконной Руси
В это воскресенье совпало два праздника: Неделя о мытаре и фарисее, с которой начинается предуготовление к Великому посту, и Собор новомучеников и исповедников Церкви русской, напоминающий нам о том, что служение Богу в грехопадшем мире невозможно без страданий, и о том, какие страдания пришлось пережить самой Русской церкви.
При этом убийство произошло в кафедральном храме Воскресения Христова – величайшего из всех праздников, на который как раз «нацелен» Великий пост: страдание неизбежно, но также неизбежно само воскресение.
Убийца – не только декларативный антихристианин, и во время своего преступления, и после него прямо признающий свою ненависть к христианству (причем именно православному), но еще и неоязычник-родновер с кашей в голове, каких сейчас уже немало среди малообразованных поклонников глянцевого фэнтези.
Мировоззрение убийцы крайне важно – перед нами не какой-то пришлый враг церкви, «природный» инородец и иноверец, а наш соотечественник, простой молодой русский человек, начитавшийся интернетов и решивший, что во всем виновата церковь.
На этот факт очень важно обратить внимание, потому что многие русские православные патриоты до сих пор надеются, что наши «родные» родноверы – это такие тихие заблудшие реконструкторы, которые любят только плясать вокруг костра и петь придуманные ими же самими языческие песни.
О том, что для этих людей христианство – это извечный враг и причина всех бед исконной Руси, они как будто забывают или не хотят помнить (о причине этого странного невнимания стоит сказать отдельно). И сколько бы внешние враги ни хотели подорвать Русскую церковь, ничего у них не получится, если сами русские люди вдруг не впадают в одержимость антицерковными настроениями, какими бы причинами они ни были спровоцированы.
Поражают еще образы жертвы языческого палача. С одной стороны, это мать священника, недавно принявшая монашество, – Людмила (Пряшникова), то есть абсолютно воцерковленная прихожанка, известная своим ревностным служением церкви.
И такая женщина была убита в храме, да еще в день новомучеников и исповедников Церкви русской, да еще убийцей, открыто декларирующим свою антихристианскую мотивацию. Не хочется говорить приземленным языком по такому поводу, но это гарантированная канонизация.
С другой стороны, это совершенно неизвестный человек, случайный захожанин, которого только сейчас смогли опознать по отпечаткам пальцев, – его имя Владимир Запорожец, ему 34 года, и он уже не был в храме, а вбежал в него, чтобы защитить прихожан, когда услышал выстрелы.
Эту дихотомию – «воцерковленный прихожанин» vs «случайный захожанин» – очень любят воспроизводить наши антицерковные СМИ, когда ставят под сомнение православность большинства «захожан».
Но на этом примере наглядно видно, что реальная церковь состоит из тех и других, потому что и те, и другие в критический момент могут в равной степени пострадать за нее, причем не только как пассивные жертвы, а совершенно сознательно, спасая других жертв.
Так на примере отдельно взятого прихода на другом конце русского континента мы видим тот реальный русский православный народ, в существование которого так не хотят верить все те, для кого и сама Россия – это сплошное недоразумение.
Символизм этих двух мучеников, монахини и «захожанина», заключается не только в том, что в них проявляется реальная «социология церковности», а еще и в том, что они ясно дают понять любым убийцам церкви: церковь – это не только «попы», то есть не только «профессионально православные» клирики, которые даже сдачи дать не могут, но еще и обычные миряне-«захожане», каковым может оказаться любой человек, идущий мимо храма, а на самом деле в храм.
Опыт вымышленного Родиона Раскольникова показал нам, что, собираясь совершить одно преступление, нужно быть готовым совершить два и, убивая ненавистную старушку-процентщицу, придется убить случайно подвернувшуюся сестру Лизавету, но опыт невымышленного Степана Комарова (а именно так зовут убийцу) свидетельствует о том, что случайная жертва может оказаться неслучайной, потому что она пришла на помощь, и таких неслучайных жертв будет бесконечно много.
Да и как можно было сомневаться в том, что уничтожение церкви не ограничится только лишь штатными служителями алтаря, если только что на твоих глазах, в этой стране миллионы «случайных захожан» морозными ночами выстаивали километровые очереди к «очередным реликвиям»?
А ведь есть еще и миллионы тех, кто бы с радостью пошел, но был вынужден остаться дома. В таком случае убийцам церкви придется развязать геноцид всего русского народа, что и следовало ожидать.
Источник: Блог Аркадия Малера
