Если посмотреть на конкретную критику в мой адрес (вал критики идеологической мы даже рассматривать не будем, она того не стоит), то она, в общем, сводится к двум основным моментам.
Цифры, которые я дал в интервью 2008 года, занижены вполне сознательно, в реальности сегодня спад в США и Евросоюзе составит порядка 50%
Первый – «прогноз» о стоимости рубля к доллару (под 50 рублей за доллар) в конце 2008 года. Здесь нужно отметить, что ссылаются обычно не на мою прямую речь, поскольку ее не существует, а на журналистские интерпретации.
Смысл этой истории сводился к тому, что я объяснял, что для того чтобы стимулировать экономику и перевести ее в состояние роста, необходимо девальвировать рубль до уровня примерно 45 рублей за доллар. И если правительство будет проводить разумную политику, то оно рубль девальвирует.
А если нет – то существенно замедлит темпы восстановления, даже на фоне эмиссии в США.
Отметим, что эту оценку подтвердил даже тогдашний министр финансов Кудрин, который в конце 2009 года отметил, что в конце 2008 года рубль «недодевальвировали», а весной 2009-го «слишком подняли», что вызвало проблемы с поступлениями в бюджет.
Но вот журналисты, в силу своей привычки, пропустили всю вводную часть, обратив внимание только на кусок «50 рублей за доллар». Именно по этой причине цитируются журналисты – исходного текста, как я уже говорил, просто не существует.
А вот вторая моя цитата интересней. Она была дана в интервью «Комсомольской правде» летом 2008 года (взял интервью Женя Черных) и звучит так:
«Экономика США уменьшится как минимум на треть. Мировая упадет процентов на 20. После этого планету ожидает лет 10–12 тяжелой депрессии. В США и Европе, думаю, многие будут жить впроголодь. А машина станет предметом роскоши». И эта цитата подлинная.
Откуда она взялась? Напомню, что первой работой, в которой мы доказали, что кризис неизбежен, было исследование 2001 года (впервые оно было представлено на II Чаяновских чтениях в РГГУ в январе 2002 года, затем этот доклад был перепечатан в журнале «Русский предприниматель» и в нашей с Андреем Кобяковым книге), в котором был изучен межотраслевой баланс США за 2008 год.
Это исследование показало, что масштаб структурных диспропорций в экономике США достиг величины 15% в долях ВВП, что сравнимо с аналогичным масштабом в конце 20-х годов прошлого века.
Затем это исследование было подтверждено анализом доходов и расходов американских домохозяйств, причем масштаб структурных диспропорций к настоящему времени вырос до уровня 20-25%, что означает, что кризис, в своем максимуме, будет существенно превышать по масштабам тот, который случился в начале 30-х годов ХХ века и привел ко второй (первая была в 1908–1914 годах) Великой депрессии.
В интервью лета 2008 года (то есть до начала «острой» стадии кризиса, соответствующей дефляционному шоку весны 1930 года) я не мог точно знать, будут ли денежные власти США проводить такую политику, как в 30-е годы, то есть ускорять кризис, или же начнут массовую эмиссию, замедляя кризис, но усугубляя его масштаб. Но понимание масштаба кризиса было полное – почему я и написал о том, что по его итогам падение будет никак не ниже, чем в 30-е годы. Хотя было, в общем, понятно, что, скорее всего, масштаб будет еще сильнее.
Повторю еще раз – по итогам кризиса! Сегодня структурные диспропорции в мире заморожены колоссальной эмиссией, они еще ждут своего разрешения, так что говорить о том, что пора смотреть на адекватность прогноза, наивно – время еще не пришло.
И еще раз повторю, цифры, которые я дал в интервью 2008 года, занижены вполне сознательно, в реальности сегодня спад в США и Евросоюзе составит порядка 50% (в США даже чуть больше), в мире – примерно 30–35%. Впрочем, об этом я уже много раз писал с тех пор.
Отдельно нужно сказать про автомобили. Дело в том, что главным достижением капитализма, с точки зрения граждан, стала доступность автомобилей.
Можно ли это считать достойной заменой исчезнувших образования и здравоохранения – отдельный вопрос, но тогда я счел принципиальным отметить то, что по итогам кризиса это достижение, скорее всего, будет утеряно.
Отмечу также еще раз, что летом 2008 года, когда это интервью было опубликовано, еще невозможно было сказать, будут ли денежные власти США и других стран растягивать острую стадию кризиса.
Если бы этого не произошло, то эта стадия закончилась бы к 2010–2011 годам и сегодня описанный прогноз был бы реализован. Нужно отметить, что нервная реакция многих комментаторов связана с тем, что они рассматривают прогноз в понимании аналитиков на фондовом рынке. То есть краткосрочном и очень конкретном.
Поскольку мы все-таки ученые, то есть изучаем экономические процессы, причем стратегические, длинные, то такое понимание нашей работы является глупостью и все претензии нужно предъявлять самим комментаторам.
Собственно, на этом можно было бы и закончить, но нужно повторить самое главное обстоятельство. Прогноз стал следствием исследования официальных данных статистики США и пониманием реальных экономических процессов, описанных в рамках неокономики – нового описания экономических процессов, в чем-то альтернативного политэкономии, кейнсианству, монетаризму или австрийской школе.
В чем-то – потому что по многим отдельным вопросам у нас никаких противоречий с отдельными экономическими школами нет. Впрочем, за тем, как неокономика вписана в историю мировой экономической науки, лучше обращаться к Олегу Григорьеву.
Важно только отметить, что основные наши претензии к «экономиксизму» (собирательному названию экономических школ, разрабатываемых на Западе с начала ХХ века) состоят в том, что, во-первых, он идеологизирован, поскольку создавался как альтернатива политэкономике, а, во-вторых, после монополизации своего статуса в 1991 году утратил потенциал для дальнейшего развития.
Впрочем, это достаточно частая ситуация в науке, так что будет надеяться, что она изменится, в том числе благодаря появлению неокономики.
Источник: Worldcrisis.ru
