Ещё пару недель назад в прессе преобладало мнение, что режим Башара Асада обречён. Успешное контрнаступление сирийских войск в Дамаске и Алеппо это мнение поколебало. С тем, что официальный Дамаск находится в весьма сложной ситуации, спорить трудно. Но есть факторы, дающие шанс Асаду удержать власть – как минимум в среднесрочной перспективе. Внешними проявлениями этих факторов стали три события нынешнего лета.
Один из античных политиков как-то сказал: «Если бы не скорая гибель, мы пропали бы
Первое – новости о новых высокопоставленных беглецах из Сирии. Недавний и наиболее обсуждаемый пример – бегство в Иорданию экс-премьера Рияда Хиджаба. Чуть менее обсуждаемый – выезд из Сирии Манафа Тласа, генерала, сына бывшего министра обороны страны, который уже успел побывать в Саудовской Аравии, Турции и Франции и некоторыми зарубежными сторонниками сирийской оппозиции рассматривается как новый лидер страны в случае падения нынешнего сирийского режима. Казалось бы, ничего хорошего это официальному Дамаску не несёт. Антиасадовскую оценку таких событий уже озвучил глава МИД Франции Лоран Фабиус, увидевший в них знак «обречённости» нынешнего сирийского режима. Более сочувственные к официальному Дамаску и неприязненные к его противникам оценки можно объединить фразой «крысы бегут с корабля».
Тем не менее, есть у появления чиновных беглецов и другая сторона, которая, как ни странно, может внушать надежду Асаду. В Сирии сейчас идёт вооружённое противостояние. Внешние силы явно не готовы к открытому вторжению на её территорию. Зарубежные противники правящего режима делают ставку на вооружённую оппозицию. Если бы режим Асада пал в таких условиях, претендентами на власть в стране могли бы стать только люди, опирающиеся на вооруженные формирования непосредственно в самой Сирии. То есть либо лидеры оппозиции, успевшие сформировать самые боеспособные отряды, либо деятели прежнего режима, сохранившие контроль над наиболее боеспособными частями правительственных войск. Реальная вооружённая сила – вот единственный аргумент в споре за власть, который можно будет предъявлять в случае падения Асада.
- Александр Разуваев: Брать с них пример
- Максим Юсин: Убедительная версия
- Михаил Нейжмаков: Пространство для маневра
- Ивар Иябс: Такой хоккей нам не нужен
Вспомним свержение Али Абдаллы Салеха в 2011 году в Йемене и происходившую там борьбу за лояльность армейских командиров. В этих условиях любому претенденту на власть из числа правящей элиты больше подходит одна из двух стратегий. Либо пока оставаться в одной лодке с Асадом, но укреплять собственное влияние среди силовиков. Либо переходить в лагерь оппозиции, но с верным воинским подразделением. То есть в любом случае не уходить далеко от источника власти – вооружённой силы. В такой ситуации бегут из страны политики-«неудачники», либо те, кто с силовыми структурами никак не связан (а значит и серьёзным претендентом на власть быть не может), либо своё влияние растерял. Значит, их бегство, как ни странно, показатель не слабости, а пока ещё неплохих ресурсов Асада.
Второе событие связано с тем же Манафом Тласом. Обратим внимание, что катарские и саудовские СМИ по-разному отреагировали на его разрыв с официальным Дамаском. С призывом к сирийским солдатам переходить на сторону оппозиции Тлас выступил в эфире саудовского телеканала «Аль-Арабия». Зато катарская «Аль-Джазира» даже выдала в эфир комментарий, который озвучил сирийский депутат Шариф Шахада, назвавший причиной демарша сирийского генерала не идейные соображения, а банальную коррумпированность. Это пусть и весьма косвенное, но ещё одно свидетельство недоверия между самими участниками антиасадовской международной коалиции, готовности каждого из них вести свою игру. А пока такая несогласованность между ними существует, она будет хотя бы частично сковывать их активность против руководства Сирии.
Третье событие – теракты, в том числе против членов сирийского руководства. Самый громкий из них произошёл в здании министерства национальной безопасности страны 18 июля 2012 года и стоил жизни главам сразу нескольких силовых структур. Такая тактика вооружённой оппозиции – показатель её стратегической слабости. Как правило, к терактам переходят, когда не могут победить в прямом вооружённом противостоянии. Политический эффект даже для самых успешных терактов весьма ограничен. Действительно большой эффект оппозиции дала бы только ликвидация самого Башара Асада. В этом случае враги правящего режима могли бы надеяться на раскол в рядах правящей группы, где обострилась бы борьба за место нового президента. А вместо действующего главы государства пришлось бы избирать нового, легитимность которого уже проще было бы ставить под сомнение.
Для того чтобы увидеть, как на исход внутриполитического кризиса может повлиять успешное покушение на главу государства, можно взглянуть на тот же Йемен (при всех различиях между этой страной и Сирией). Не получи Али Абдалла Салех тяжёлых ранений во время ракетного обстрела его дворца в июне 2011 года, которые хотя бы на время вывели его из игры, он наверняка продолжал бы сопротивляться попыткам отстранить его от власти – об этом свидетельствовало его поведение в предыдущие месяцы.
Один из античных политиков как-то сказал: «Если бы не скорая гибель, мы пропали бы». В том смысле, что самая тяжёлая ситуация иногда таит в себе выход из положения. То же и в случае с Башаром Асадом – крайне неприятные для него события этого лета имеют и оборотную сторону. Они указывают на потенциальные ресурсы для удержания власти сирийским президентом и его сторонниками.
