Кто становится народным героем? И как это происходит? В каких случаях люди склоняются перед подвигом, а в каких героя «делают» власть, СМИ, пропаганда, люди искусства?
С самого начала ему не повезло – ни в каких письменных источниках того времени его имя не упоминается
На прошлой неделе в Амурской области комбат Сергей Солнечников бросился на гранату, неудачно брошенную одним из его солдат, и закрыл ее собой. Подвиг? Безусловно, ведь у него даже времени подумать, что делать, не было. И люди откликнулись на этот живой героизм, особенно на фоне положения в нашей армии в последние годы.
Но СМИ наряду с рассказом об этом замечательном человеке «добавили» информацию, что в окопе по инструкции должны были быть только командир и этот солдат, значит, комбат ее нарушил. Да и солдат-неудачник не только в шоке, но «слышали», как он несколько раз говорил о самоубийстве, так что заведено уголовное дело. Усердие журналистов, на мой взгляд, явно не к месту. Человек погиб, спас от смерти других, не раздумывая, пожертвовал собой. И это всё. Думаю, что мы все это чувствуем.
Исторический пример на эту тему – подвиг Ивана Сусанина конца марта – начала апреля 1613 г. Бедняга Иван Осипович стал, наверное, самой идеологизированной фигурой в отечественном героическом пантеоне.
С самого начала ему не повезло – ни в каких письменных источниках того времени его имя не упоминается, кроме царской грамоты 1619 г. о даровании наследникам половины деревни в память о спасении царя Михаила. И до посещения Екатериной в 1767 году Костромы его имя во всероссийском масштабе не упоминается. Немка Екатерина, услышав, что «ее род» спас какой-то крепостной, оценила пропагандистскую силу этого предания, а настоящий культ Сусанина начался во времена Николая I. С самодержавием и православием все было в порядке, а вот народность как третья часть этой знаменитой основы России требовала поддержки примером.
И с самого начала старания власти и неувязки в самом предании (куда вел и зачем, где был на самом деле Михаил, откуда в Костроме поляки) привели к скепсису. Историк Костомаров, написав разгромную статью, объявил дело Сусанина «анекдотом». Глинка, кстати, назвал свою оперу «Иван Сусанин», но был вынужден исправить название на «Жизнь за царя» по указке Николая I.
В советское время сначала обрушились на «слугу царизма», разрушив походя в Костроме на редкость бездарный памятник с бюстом Михаила и фигуркой Сусанина, скорчившейся у его подножия, но потом передумали, и образ героя стал опять официальным символом народного подвига. Народ, правда, насочинял анекдотов на эту тему, имя Сусанина стало нарицательным.
Я думаю, что смерть Сусанина от рук врагов имела место, может, во имя царя и Отечества, что для крестьянина того времени было одно и то же. Большого значения этот подвиг не имел, т.е. реального влияния на ход событий не оказал. Михаил был тогда в Костроме за мощными стенами. Но перестал ли он от этого быть подвигом? Конечно, нет, и неоднократно был повторен в истории.
Так все же кто становится истинным героем в памяти народа? Тот, кто совершил свой, пусть не сверхзначимый подвиг, или тот, чье геройство «укладывается» в нужную схему, отвечает идеологическому заказу?
Источник: Блог Романа Авдеева
