Я – лишайник. Ну, в том смысле, что если детей, родителей которых лишили родительских прав, называют лишаями (не знаю, куда ударение поставить), а тех, кого лишили, – лишенцами, то я – тот, который лишает. Лишайник, стало быть.
Не самая приятная категория дел. Совсем неприятная.
Если родителя нет рядом с ребенком ни в каком виде год-два-три, я – за лишение родительских прав
Я, чужой человек, адвокат, должен объяснять другому чужому человеку – судье в присутствии еще парочки чужих людей (из опеки и прокурора), почему вот этого вот конкретного индивидуума нужно лишить родительских прав.
А почему его нужно лишить родительских прав?
Если честно, возни с лишением много, а смысла его лишать... Оно ж и так ими, этими правами, не пользуется. Три, четыре, пять, десять, чёрт подери, лет не видит своего ребенка и не интересуется, как бы с ним пообщаться...
И оставить бы его в покое – само отсохнет, но...
Во многих странах мира (например, в Германии, во Франции) есть понятие «опеки одного родителя». Это когда один из родителей отвечает за ребенка полностью, а другой – лишь несёт дополнительную функцию, такой вот «воскресный папа». Но при этом есть некоторые принципиальные решения (скажем, о переезде в другую страну), которые без второго родителя не принять, а вот кружки и секции «опечный» родитель выбирает без договора с «беспечным».
Была даже идея у нашей знаменитой (в основном идиотическими «плюсами» и вакханалией с интернет-запретами) г-жи Мизулиной, она хотела отцов в принципе признать родителями «второго сорта». Типа коли развелся, то нечего тут и питюкать. Это, конечно, откат в средневековье какое-то (прошлого века), и если уж катиться, то давайте века до XII, до права мужа прибить насмерть изменившую жену или решать за детей всё и всю жизнь. Не хотите? Кроваво? Далековато?
На самом деле совершенно здравая в зародыше идея о введении института «родительской индивидуальной опеки» (то есть чтобы один родитель отвечал за ребенка, а второй – лишь участвовал), разумеется, не может быть применена в России. И объясню почему.
Во-первых, в России нет системы исполнения решений судов. То, что называется «судебный пристав-исполнитель», – совершенно не то, чем является. Как совы (которые, как известно, не то, чем кажутся).
- Сергей Доренко: Традиция садизма
- Елена Зелинская: Березовая каша
- Сергей Лукьяненко: Эффективнее «белых ленточек»
- Александр Чуев: Превращаются в пародию
Это, в свою очередь, означает, что нет никакого механизма для того, чтобы второй родитель действительно имел хоть какой-то шанс ребенка видеть и участвовать в его жизни. Даже сегодня, когда права родителей декларируются как «равные» и каждая бывшая жена, не дающая отцу видеть ребенка, опасается, что отец ребенка заберёт (на законных, кстати, основаниях – права равные), даже сейчас проблема организации общения одного родителя с детьми, живущими с другим родителем, – проблема неразрешимая, если тот не хочет такого общения.
Нет, конечно, разрешается, рано или поздно. Но в моей практике (я позволю себе считать себя достаточно эффективным адвокатом именно в этой теме) процессы эти длятся годами, и хорошо, если заканчиваются, а не просто подвисают в воздухе.
Во-вторых, некая общая воспитанность (другого слова не подберу), «взрослость» родителей – очень и очень низка. Поясню, что я имею в виду. В первую очередь, родитель, у которого живет ребенок, зачастую совершенно не осознаёт, что он – взрослый, что его чаяния и желания (в том числе «насолить» бывшему или бывшей) должны быть по-взрослому отодвинуты в сторонку, на крайний случай – спрятаны за сжатые зубы. Нравится, не нравится, но ребенок имеет право и на маму, и на папу.
Родители же чаще всего совершенно не готовы признать, что «этот гад» или «эта гадина» – человек, родитель и мама-папа именно вашему ребенку. Гад (гадина) – и всё тут. Какие тут уж дети?
Пока не сложится (а его никто не начинал складывать даже) общее понимание, что дети – приоритет, говорить о том, что можно одного родителя «нагрузить», а другого – «освободить», нельзя. Тот, кого нагрузят, сразу наденет корону на голову, а другому ничего не останется, чтобы с вилами отбивать своего ребенка... Увы, у нас это происходит, даже когда просто определяется место жительства с одним из родителей, и этого уже оказывается достаточно для «коронации».
Четвёртое. Закон должен быть не только суров, но и справедлив. Права и обязанности должны коррелировать. Если с одной стороны – только права, а с другой – одни обязанности (алименты, они самые – очень раздражающий фактор как для плательщиков, так и для получателей), это не кажется справедливым. И потому – не будет исполняться. А принудительно в нашей стране это не исполнишь (см. выше).
Пятое. Со стороны ребенка. Мама и папа – обоих люблю! Но вот мама (а так будет чаще всего) становится «главнее папы». Причем так, серьёзнее главнее. Семейная схема ребенка рушится... Если мама соображает – не рушит её, но соображающих мам... Ох, немного.
А что делать? На самом деле мне не кажется ущербной «старая» схема: не занимается один из родителей ребенком – надо лишать его родительских прав.
И не потому, что это «мера родительской ответственности». Строго говоря, «разлучение» с ребенком, которого и так пять лет не видали, невеликая епитимья, а алименты – и так, и так взыщут. Ну и запрет на дальнейшее усыновление и опеку – тоже не столь уж значимо для большинства тех, кого лишают. Не ответственность это вовсе.
Лишение родительских прав, и я в этом глубоко убежден, – это защита прав ребенка, прежде всего. Прав на то, чтобы воспитываться теми людьми, которые его любят и готовы его воспитывать, жить с ребенком, подтирать ему попу, проверять уроки и слушать стенания о любимой девочке из параллельного класса.
Неприятно не то, что потом, когда «стукнет» 18 лет, папаша, которого 13 из них не видели, подаст на алименты, – это бывает крайне редко. Неприятно то, что этот совершенно уже чужой ребенку человек может в принципе влиять на жизнь ребенка.
Все тут же вспоминают выезд в Европу (и тут многие посольства требуют «разрешение» от второго родителя) или вопросы «прописки-перепрописки», где тоже зовут не только одного, но и второго. Даже с получением гражданства могут быть проблемы. И всё это – существенно раньше совершеннолетия (когда деточка и басом послать может), а тогда, когда ребенка и слушать не будут.
Поэтому, вы уж меня простите, если родителя нет рядом с ребенком ни в каком виде год-два-три, я – за лишение родительских прав.
Чтобы фактические обстоятельства совпали с юридическими.
Источник: Блог Антона Жарова
