«Никак не колемся»

@ <a href="http://www.foma.ru/">foma.ru</a>

11 октября 2012, 17:16 Мнение

«Никак не колемся»

В последнее время я постоянно натыкаюсь на рассуждения нецерковных блогеров и публицистов о «грядущем расколе в РПЦ». Люди ожидают, что Церковь расколется на «плохую» и «хорошую».

Сергей Худиев Сергей Худиев

публицист, богослов

В последнее время я постоянно натыкаюсь на рассуждения нецерковных блогеров и публицистов о «грядущем расколе в РПЦ». Люди ожидают, что Церковь расколется на «плохую» и «хорошую», причем критерии «хорошести» определяются политическими симпатиями таких комментаторов поскольку все они настроены фрондерски, «плохость» состоит в «заигрывании с режимом», а возможная «хорошесть» в решительном противостоянии ему. В качестве очередной искры, из которой должно возгореться пламя, видятся недавние законодательные инициативы по усилению ответственности за оскорбление чувств верующих.

Бывают люди, для которых важнее всего – выступить против Путина, и ради этого они готовы терпеть друг друга; бывают люди, для которых важнее всего нечто другое

В Церкви я знаю людей, которые не поддерживают этот закон. Я даже знаю тех, кто в политическом отношении и сами немалые фрондеры и обличители режима. Но вы мне позвольте при лунном сиянии горькую правду сказать им в голову не придет по этому поводу учинять раскол. Есть разногласия, есть даже взаимные огорчения, а вот раскола нет хотя нас постоянно к нему склоняют и удивляются, чего же это мы все никак не колемся.

Чтобы попробовать это объяснить, мне придется начать немного издалека. Почти каждый курс религиоведения начинается с рассуждения о том, что религия очень трудноопределимое понятие, и перечисления определений, которые предлагали в разное время разные исследователи. Одно из определений принадлежит Паулю Тиллиху: «Религия это предельная забота», или, в другом переводе, «предельный интерес» (Ultimate Concern).

Вот как Тиллих описывает его в своей работе «Динамика веры»: «Вера это состояние предельной заинтересованности: динамика веры это динамика предельного интереса человека. Человек, как и всякое живое существо, заинтересован во множестве вещей, прежде всего в тех, от которых зависит само его существование в еде, жилье. Но человек, в отличие от других живых существ, обладает духовными интересами познавательными, эстетическими, социальными, политическими.

Некоторые из них насущны, порой очень насущны, и всякий духовный интерес, как и витальные интересы, может притязать на предельность в человеческой жизни и в жизни социальной группы. Если он притязает на предельность, то он требует полной отдачи от того, кто принимает это притязание, и он обещает полное исполнение, даже при условии, что все другие притязания придется подчинить ему или отринуть ради него».

Нуждается ли Русская православная церковь в Реформации, подобной той, что произошла пятьсот лет назад в Западной Европе?


Результаты
246 комментариев

Это определение критиковали за то, что оно включает и светские идеологии, которые вряд ли можно назвать «религиями» (сам Тиллих приводит пример воинствующего национализма), но оно ухватывает очень важный аспект веры требование полной отдачи, которая предполагает, что «все другие притязания придется подчинить ему или отринуть ради него».

Любой человек как-то выстраивает в своей жизни иерархию ценностей что-то для него менее, а что-то более важно. Мы видели, как на антипутинских демонстрациях нацики шествовали вместе с геями, а либералы с троцкистами. В другом контексте их отношения могли бы сложиться чрезвычайно неблагоприятно и даже трагически но здесь все они видели некую общую цель, ради которой были готовы терпеть друг друга.

Дело не в том, что они отказались от своих взглядов, а в том, что они видели нечто, в их глазах стоящее того, чтобы поместить разногласия на второй план. Даже в чисто светской сфере у нас могут быть причины терпеть людей, с которыми мы не согласны, и которые, возможно, нам неприятны.

Бывают люди, для которых важнее всего выступить против Путина, и ради этого они готовы терпеть друг друга; бывают люди, для которых важнее всего нечто другое. Их объединяет не неприязнь к определенному политику, а любовь к тому, что они ценят больше всего на свете. Нечто настолько важное, по сравнению с чем политические разногласия и личные неприязни приобретают свой подлинный и очень небольшой масштаб.

Для политического активиста предельным интересом является Путин; для нашей фрондируюшей интеллигенции характерен какой-то инвертированный культ личности. Она с именем этим ложится, она с именем этим встает. Это самый главный человек в ее жизни, день рождения которого ну никак нельзя пропустить. Все остальное подчинено этому предельному интересу.

Предназначение Богородицы видится исключительно в том, чтобы прогонять Путина. Предназначение Церкви в том, чтобы поддерживать борьбу против Путина и, поскольку реальная Церковь как-то не проявляет к этой борьбе интереса, возникает надежда на раскол, который наконец породит правильную Церковь, которая встанет на правильную сторону.

#{religion}Ничего нового в этом желании подчинить вечную истину текущей политике нет. Еще Бердяев писал: «Интерес широких кругов интеллигенции к философии исчерпывался потребностью в философской санкции ее общественных настроений и стремлений, которые от философской работы мысли не колеблются и не переоцениваются, остаются незыблемыми, как догматы.

Интеллигенцию не интересует вопрос, истинна или ложна, например, теория знания Маха, ее интересует лишь то, благоприятна или нет эта теория идее социализма, послужит ли она благу и интересам пролетариата; ее интересует не то, возможна ли метафизика и существуют ли метафизические истины, а то лишь, не повредит ли метафизика интересам народа, не отвлечет ли от борьбы с самодержавием и от служения пролетариату.

Интеллигенция готова принять на веру всякую философию под тем условием, чтобы она санкционировала ее социальные идеалы, и без критики отвергнет всякую, самую глубокую и истинную философию, если она будет заподозрена в неблагоприятном или просто критическом отношении к этим традиционным настроениям и идеалам».

Обвинять нынешнюю интеллигенцию в преувеличенной заботе о пролетариате и вообще идолопоклонстве перед народом (как это делает Бердяев в отношении своих современников) было бы совершенно несправедливо, но многое остается поразительно верным людей совершенно не интересует, проповедует ли Церковь истину; их интересует только то, как Церковь мешает или помогает борьбе с проклятым царизмом.

Это четко отличает блогера, мечтающего о расколе в РПЦ, от реального раскольника. Раскольник ставит Церкви в вину то, что она, по его мнению, уклонилась от истины. Не случайно все недавние попытки расколов это расколы «справа», раскольник претендует на то, что он защищает более аутентичную, более исконную, более строгую и чистую версию веры, от которой-де уклонилось священноначалие, впав в еретические нововведения, либерализм-экуменизм, рукопожимания с иноверцами и прочие ужасы.

Блогера, напротив, абсолютно не интересует, пребывает ли Церковь в богословской истине и верна ли она аутентичному Преданию. Вот уж до чего ему нет абсолютно никакого дела. Он ставит Церкви в вину то, что она уклонилась от борьбы с режимом. Раскольник и блогер не поймут друг друга у них разные предельные интересы. Вы не можете дозвониться до Диомида со своего айфона свой мобильник он давно выкинул как сатанинский соблазн.

Православный христианин может относиться к текущему режиму как угодно, в том числе весьма негативно, но для него борьба с режимом не является предельным интересом. Для него предельным интересом является Христос. Идея удалиться от Чаши потому, что люди, которые стоят рядом, чужды борьбы с режимом, покажется ему дикой. Его враждебность к режиму может быть политической, но не религиозной, в то время как революционный интеллигент требует именно религиозного, предельного отношения к этой борьбе.

Тут нам нужно поднять еще одну тяжелую тему уверения революционных интеллигентов, что «РПЦ не имеет отношения ко Христу», потому ее надо оставить и удалиться в раскол, который отношение ко Христу иметь будет. РПЦ это «коммерческая структура», собрание «проходимцев, лжецов, стяжателей и мракобесов» которых интересует только «получение привилегий от режима», и которая, конечно же, «чужда учения Христа».

Есть две причины, по которым в отношении людей, имеющих опыт церковной жизни, такая риторика контрпродуктивна. Меньшая и большая, и я начну с меньшей. Начни я в кругу людей, страстно интересующихся, скажем, языком и культурой ирокезов, делать глубокомысленные суждения о сем предмете, я сразу себя выдам как человека, который в этом не разбирается очевидно потому, что не интересуется. Литературы не читает, со специалистами не общается. Если при этом мои суждения будут отличаться безапелляционностью и суровостью, это будет выглядеть особенно неубедительно.

Люди, для которых Евангелие очень важно, и которые его знают, сразу опознают тех, кто знаком с ним очень слабо потому что и не интересуется. Например, лучше не говорить, что «РПЦ чужда учения Христа». Для христиан Христос есть живой Спаситель, с которым можно пребывать (или не пребывать) в спасительных отношениях, поэтому они обычно говорят о чуждости/нечуждости Христу, а не учению.

Людям, которые находятся в контексте христианской веры, сразу бросается в глаза, что обличители РПЦ от имени Христа, как правило, вне этого контекста. Когда Христос интересует людей лишь постольку, поскольку они полагают удобным употребить Его имя для нападок на «режим» и «официальную Церковь», это производит довольно отталкивающее впечатление на тех, для кого Он является предельным интересом.

Но это меньшая проблема, есть и большая. Для сетевых ожидателей раскола РПЦ это виртуальный образ врага, слепленный из специально подобранных кусочков, набранных в Сети. Для членов Церкви, от которых они ожидают раскола, РПЦ это живые люди, которых они знают, это их собственный опыт молитвы, исповеди, причастия.

Преодоление несогласия относительно предельных интересов может происходить в две стороны. Человек, который верит во Христа и полагает Его самым важным в своей жизни, может решить, что нет, самое главное не Христос. Самое главное, что может быть у человека в жизни, это прогнать Путина. А Христос это уже постольку, поскольку мы можем употребить Его имя для мобилизации политических сторонников.

Может произойти и обратное человек, который ставил Путина в центр своей жизни, может отказаться это делать. Хорош Путин или плох, избирать его в качестве предельного интереса довольно странно это всего-навсего политический лидер. Если кто-то имеет право находиться в центре нашей жизни, так это Христос. Давайте подумаем, какой переход более вероятен и, главное, какой переход стоит того, чтобы его совершить.

Источник: «Православие и мир»

..............