Мозг современного человека перегружен информацией. Неудивительно, что на фоне общего потока новостей зачастую теряются события, которые являются судьбоносными – они определяют будущее целых сфер человеческой деятельности, будь то политика, шоу-бизнес или искусство.
Высказать все то, о чем сотни тысяч музыкантов смеют только думать, — это очень по-мужски
Такое событие произошло и в классической музыке.
22 июля было опубликовано письмо скрипача Гидона Кремера, в котором он отказывается участвовать в международном фестивале в Вербье (Швейцария).
Казалось бы, где тут сенсационная новость? Подумаешь, отказался человек участвовать в каком-то фестивале – невелика потеря, земной шар от этого не остановится. А теперь я поясню.
Во-первых, наш соотечественник Гидон Кремер – один из самых великих скрипачей современности, живая легенда классической музыки. Во-вторых, фестиваль в Вербье – одна из самых престижных концертных площадок в мире, законодатель мод на рынке классической музыки и гнездо музыкального гламура.
Именно о гламуре и идет речь в письме Гидона Кремера к директору фестиваля. Произошло неслыханное – он отказывается участвовать в фестивале не по причине болезни или финансовых трений, а потому что – цитирую – «не желаю участвовать в крысиных бегах», «не могу дышать воздухом, отравленным дешевой сенсационностью и искаженными ценностями».
Ни для кого не секрет, что так называемая классическая музыка уже много лет переживает глубокий кризис, выхода из которого найти пока не удалось. Кризис этот обусловлен в первую очередь отсутствием притока свежих сил и идей – в 90 процентах случаев на сцене исполняются одни и те же произведения, которым исполнилось как минимум 50–100 лет. Так называемая современная академическая музыка, которая сочиняется сегодня, не смогла принять эстафету у великих композиторов прошлого в силу своей излишней элитарности и недоступности широким массам слушателей. В обществе находится очень мало желающих послушать музыку, например, Шнитке или Штокхаузена, а эти композиторы уже являются как бы седой классикой, а отнюдь не последним словом в искусстве.
Свою лепту в происходящее внесла и индустрия звукозаписи, которая уже давно сама завела себя в тупик. Если на начало 60-х годов у меломана, который хотел послушать балладу Шопена, был выбор из десятка известных исполнителей, то современному любителю музыки эту пьесу предложат уже в нескольких сотнях вариантов записи, из которых большинство имен исполнителей ему ничего не скажут. А теперь представтье себе, сколько записей этой пьесы будет в каталоге через хотя бы 50 лет?
В общем и целом, на начало 21-го века классическая музыка представляла собой если не агонизирующий, то, по крайней мере, очень больной организм.
#{interviewcult}И вот, подпоясавшись учебниками по маркетингу и ведению бизнеса, в индустрию пришли так называемые «эффективные менеджеры». Все фирмы звукозаписи и концертные агентства были перекуплены гигантами развлекательной индустрии, кто не стал плясать под их дудку – обанкротился и ушел в небытие. Перед музыкой была поставлена одна задача – приносить деньги.
На данный момент грань между индустрией поп-музыки и классической музыкой абсолютно стерта, Ее Величество Коммерция победила все и вся.
Гиганты развлекательной индустрии – Universal, Sony BMG, Warner – предлагают нам вереницу совершено безликих, но смазливых мальчиков и девочек, словно сошедших с конвейера конкурса красоты. Томные улыбки, глубокие декольте, обтягивающие джинсы и стеклянные, бессмысленные глаза – вот новое лицо классической музыки.
Некоторые из них действительно могли бы быть достойными музыкантами, но это не является целью «эффективных менеджеров», для которых эти подростки – лишь продукт, который надо как можно быстрее и эффективнее продать, пока у них не вышел срок годности. Что-то пошло не так – не беда, найдем других, благо жаждущие денег и званий уже выстроились в очередь.
Письмо Кремера направлено не только против конкретного фестиваля, пусть даже и мировой значимости, а против всей этой системы – гламурной, порочной и бессмысленной, которая грозит окончательно дискредитировать собой всю идею искусства, похоронив под собой все то, что мы любим и ценим.
Несмотря на то, что знаменитости масштаба Гидона Кремера нечего терять, все равно его поступок может быть расценен только как эталон недюжинного мужества. Высказать все то, о чем сотни тысяч музыкантов смеют только думать, – это очень по-мужски и вызывает искреннее уважение, хотя такая смелость навряд ли тронет хотя бы одну струну в душе небожителей от бизнеса, которые заправляют сегодня музыкальной индустрией.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
