Максимум, на который готов пойти Обама

Итак, ситуация вокруг Сирии начинает определяться. Она остается тревожной, опасность внешней интервенции не ликвидирована, однако отказ 12 членов НАТО от любой формы участия в акции возмездия без санкции Совета безопасности делает военную операцию в Сирии в любом ее формате бесперспективной.

Есть еще ряд формальных обстоятельств, которые могут позволить запустить машину войны – если американский Конгресс, к примеру, даст отмашку Обаме. Или неизвестные произведут нападение на территорию Турции или Израиля. Тогда можно будет включать и Устав НАТО, и Устав ООН, декларирующие право на самооборону. Однако чем дальше, тем меньше шансов на подобное развитие событий. Вариант «по беспределу», когда ракеты полетят вообще безо всяких объяснений, видимо, рассматривать совсем нелепо.

#{image=741477}В чем дело? Неужели Запад столь одряхлел, что уже неспособен даже задрать лапу? На мой взгляд, дело совсем в другом.

С самого начала химическая атака под Дамаском носила все признаки провокации. Причем грубой и совершенно недостоверной. До сих пор неясно – была ли она, если да, то какое именно отравляющее вещество в ней применялось. Вопрос – кто применял – в сущности, понятен, но конкретные исполнители неизвестны тоже. Как повод для войны, провокация подходила великолепно. С маааленькой оговорочкой – если эта война вписывалась в планы.

Проблема в том, что в планы Обамы война с Сирией в любой форме не вписывается совершенно. Данное сгоряча обещание покарать режим в случае, если он перейдет «черту», каковой является применение химического оружия, носило сугубо декларативный характер. Обама, давая его, прекрасно понимал, что сирийское правительство не станет его применять. Риск казался вполне оправданным – и его банально подловили на риторике.

За провокацией вполне очевидно стоят силы и страны, которые настоятельно желают сорвать стратегию Обамы по переформатированию Ближнего Востока. Поставив на «братьев-мусульман» в 11 году, он уже проиграл – и американские политические противники Обамы, и ближневосточные их союзники, которых, собственно, и сметала Арабская весна, перешли в наступление и с осени 12 года стали активно выдавливать «братьев» из власти и политической жизни региона. Финалом борьбы стал переворот в Египте, который окончательно похоронил «братьев», как инструмент политики Обамы в регионе.

#{image=741561}Обама – один из самых умных президентов США последнего полувека. Он обладает вполне редким качеством – умеет признавать ошибки и просчеты, делать из них выводы и не стесняться исправлять их. Причем все это в режиме реального времени. То, что он получил в наследство от предшественников не сверхдержаву, а идущую в разнос страну, почему-то упорно не замечается. Его ошибки и просчеты связаны с крайне узким набором возможностей, которые остаются у США.

Поэтому после гибели посла США в Бенгази Обама быстро и решительно взял курс на овладение совершенно иным инструментом своей политики в регионе – Иран. По сравнению с «братьями» режим аятолл на порядки менее сговорчив и столь же неуправляем – но у Ирана есть свои резоны пойти на сближение с США. Однако превращение Ирана из изгоя в ведущего игрока на Ближнем Востоке абсолютно неприемлемо для Саудовской Аравии и Израиля. Неизвестно, кто именно в Восточной Гуте наливал в канистры отраву, но совершенно нетрудно представить, в чьих это было интересах и кто заплатил за эту провокацию.

Для Обамы есть своя «красная черта» – это срыв переговоров с Ираном. Война в Сирии заводит его далеко за эту черту и ликвидирует любую возможность для него проводить самостоятельную политику в регионе. Нет инструментов – нет политики. Саудовская Аравия, Израиль – это инструменты совсем других политических сил США и предназначены для проведения совершенно ной политики с совершенно иными, чем у Обамы, целями.

Остаться в игре Обама может только одним способом – спустив на тормозах прямой конфликт с Сирией, не допустив отказа Ирана от  переговоров. С другой стороны, он не может отказаться от своих слов про «красную черту» для Сирии – политические противники только и ждут такого промаха.

Недельные колебания Обамы в такой ситуации вполне объяснимы. Русское выражение «и рыбку съесть...» в данном случае очень подходит под нее. Поэтому удар по Сирии остается крайне вероятным. Но вот масштаб такого удара стремительно сокращается, и вполне возможно, что все усилия Обамы в течение этой недели были направлены на минимизацию этого масштаба. Если так – ему это почти удалось. Пресс-конференция представителя Белого дома этой ночью (в Вашингтоне, понятное дело, был день) весьма четко показала – США проведут «воспитательную» акцию в отношении Дамаска. Но не более того. Никакого Совета безопасности им не нужно, поэтому и обсуждение английской резолюции идет вяло, без должного накала и с предсказуемым финалом.

Удар «томагавками» издалека, десять воронок на окраине Дамаска и возле президентского дворца – это максимум, на что готов пойти Обама без риска сломать свою игру с Ираном. Однако это же является и тем минимумом, на который он может пойти, чтобы не дать всяким Маккейнам повод обвинить его в бесхребетности. Поэтому ближайшие дни по идее должны стать развязкой всей этой истории. Ее последствия гораздо глубже – и это видно даже сейчас, но об этом, видимо, позже. Когда она завершится.