Криптовалюты вышли на президентский уровень

Государство должно взять под контроль эмиссию и обращение криптовалют. Об этом в среду заявили в Минфине по итогам совещания с участием президента. Однако точка в напряженной дискуссии вокруг криптовалют все-таки не поставлена. С одной стороны, власти хотят избежать лишних рисков, с другой – не упустить возможные бонусы. Но как совместить эти две позиции?

«Использование криптовалют несет серьезные риски», – заявил накануне Владимир Путин, открывая специальное совещание в Сочи. В числе таких рисков глава государства назвал отмывание незаконно полученных капиталов, уход от налогов, финансирование терроризма, а также распространение мошеннических схем, жертвами которых могут стать и рядовые граждане. «Криптовалюты выпускаются неограниченным кругом анонимных субъектов. Таким образом, покупатели криптовалют могут быть вовлечены в противоправную деятельность», – подчеркнул он.

Путин акцентировал и тот момент, что по криптовалютам не существует обеспечения, следовательно, нет и юридически ответственного субъекта в случае сбоя системы или возникновения «пузырей».

В то же время президент напомнил, что «современные технологические решения в банковской сфере» отрывают новые возможности, делают удобнее хозяйственную деятельность и повседневную жизнь». Следовательно, Россия должна не только застраховаться от рисков, но и использовать возможные преимущества. «Нам нужно, опираясь на международный опыт, выстроить такую регуляторную среду, которая позволит систематизировать отношения в этой сфере, защитить, безусловно, интересы граждан, бизнеса, государства, дать правовые гарантии для работы с инновационными финансовыми инструментами. При этом важно не нагородить лишних барьеров, разумеется, а создать необходимые условия для дальнейшего развития и совершенствования национальной финансовой системы», – резюмировал глава государства.

За этими тезисами хорошо просматриваются основные позиции напряженной дискуссии о криптовалютах, которую финансовые власти страны ведут на протяжении последних месяцев.

Все «за» и «против»

Наиболее жесткую позицию занимает руководство Центробанка. «Использование криптовалют как денежных суррогатов активно предлагается для расчета за товары и услуги. На наш взгляд, это имеет в качестве риска подрыв денежного обращения, и, конечно, мы использование криптовалют как денежных суррогатов допускать не будем», – заявила месяц назад Эльвира Набиуллина.

Ранее ЦБ демонстрировал куда более либеральное отношение к криптовалютам. Например, в конце мая зампред Банка России Ольга Скоробогатова сообщила депутатам Госдумы, что ЦБ готовит законопроект по налогообложению криптовалют, а затем заявила о начале разработки национальной криптовалюты. Скоробогатова тоже участвовала в упомянутом совещании с президентом наряду с председателем Центробанка, министром финансов Антоном Силуановым и советником главы государства по экономике Андреем Белоусовым. Российский бизнес на этой встрече представлял генеральный директор компании Qiwi и ассоциации «ФинТех» Сергей Солонин.

Настроения в ЦБ резко изменились в начале сентября, когда Народный банк Китая ввел запрет на проведение операций ICO (Initial Coin Offering), то есть привлечения средств инвесторов с использованием криптовалют. В конце месяца аналогичные меры приняли и в Южной Корее.

При этом китайский ЦБ особо подчеркнул, что доля проектов, которые действительно привлекают криптовалюты для инвестиционных целей, составляет менее 1%.

Российский Центробанк отреагировал на это решение почти мгновенно, демонстративно подтвердив свою позицию относительно «разного рода частных виртуальных валют», заявленную еще в январе 2014 года, когда само слово «криптовалюты» еще мало кто знал. «Большинство операций с криптовалютами совершается вне правового регулирования как РФ, так и большинства других государств. Криптовалюты не гарантируются и не обеспечиваются Банком России. Криптовалюты выпускаются неограниченным кругом анонимных субъектов. В силу анонимного характера деятельности по выпуску криптовалют граждане и юридические лица могут быть вовлечены в противоправную деятельность, включая легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма», – говорилось в релизе ЦБ от 5 сентября.

Отмывание доходов, как известно, является в глазах ЦБ особо тяжким прегрешением, за которым быстро следуют крайние меры, наподобие отзыва банковских лицензий.

В Минфине позиция в отношении криптовалют куда более сдержанная – там считают, что их вполне можно вписать в правовое поле. В начале лета замминистра Алексей Моисеев предложил не считать криптовалюты деньгами во избежание процедур валютного контроля, а подвести их под понятие «иное имущество», которое присутствует в ГК. «Если вы хотите купить финансовый продукт, вы должны показать паспорт и заполнить договор, то же самое должно быть и здесь. Должны быть введены нормы «знай своего клиента», должен быть введен учет транзакций и так далее», – отмечал тогда Моисеев.

В дальнейшем он предложил разрешить покупку криптовалют квалифицированным инвесторам на Московской бирже. А по итогам совещания с президентом заявил, что Минфин готов поддержать ограничение суммы при покупке криптовалют.

Однако компромисса с ЦБ достичь не удалось, и позиции ведомств не сблизились. В то же время обе стороны признали, что технология блокчейн, лежащая в основе криптовалют, имеет полное право на существование в России. «Она может принести дополнительную выгоду и обществу, и финансовой системе, и компаниям», – заявила несколько дней назад на форуме Finopolis-2017 Ольга Скоробогатова.

Именно такую позицию занял в своем выступлении «под камеры» и Владимир Путин. Однако, как сообщил впоследствии Силуанов, по итогам совещания было принято решение, что регулировать процессы эмиссии криптовалют, их обращения и майнинга все-таки придется. «Государство должно эту ситуацию возглавить и отрегулировать на законодательном уровне», – сказал он.

Ряд банкиров призывают посмотреть на ситуацию с другой стороны – в контексте санкций. «Я думаю, что эти новые инструменты – криптовалюты, ICO – открывают возможности для ухода от санкций для тех, кто хочет профинансировать какие-то проекты в России, в том числе в Крыму. Информация про тех, кто инвестирует, например, в токены (криптовалютные монеты – прим. ВЗГЛЯД), которые выпускаются при ICO, зашифрована. Соответственно, можно не бояться последствий, связанных с санкциями», – заявил председатель комитета Госдумы по финансовому рынку, а в недавнем прошлом президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков.

Он же объявил о создании экспертного совета по финтеху, который займется разработкой правил работы на рынке криптовалют.

С другой стороны, стоит напомнить о точке зрения главы Сбербанка Германа Грефа, который в российском финансовом мире давно ассоциируется с различными инновациями и «продвинутыми» технологиями. Не так давно он высказался в поддержку позиции исполнительного директора инвестбанка JP Morgan Chase Джейми Даймона, который назвал криптовалюты мошенничеством и пригрозил немедленным увольнением своим трейдерам за участие в операциях с ними.

Гонка Китая и Японии

«Господин Аксаков рассуждает наиболее правильно, говоря о пилотном варианте запуска торговли криптовалютой, – прокомментировал ситуацию для газеты ВЗГЛЯД президент российского Национального фонда развития криптовалют Игорь Чепкасов. – Потому что один блокчейн без криптовалюты или токена невозможен, о чем забывают многочисленные «эксперты». Запуская в эфир тирады про эффективность блокчейна и полезность его применения в различных отраслях, они тут же ставят жирный крест на криптовалютах. При этом единого мнения о том, чем они станут на страницах возможного закона – электронными деньгами, цифровым товаром или еще чем-то – не выработано. Потому, если уж хочется регулировать, необходимо наконец наделить криптовалюты определенным статусом на законодательном уровне и уже от него отталкиваться».

По словам Чепкасова, в этом процессе не обойтись без опыта других стран, применяя оный вне политических подтекстов: «Достаточно взглянуть на эксперименты с блокчейном в Эстонии, где он который год применяется в выборных процессах и на площадке «электронного гражданства» для предпринимателей. Следует заручиться и опытом Японии, где биткоин получил статус платежного средства, то есть выполняет функцию валюты, а иена при этом остается единственной официальной денежной единицей. Примеров масса, и они все опубликованы в открытых источниках».

Стоит внимательно рассмотреть и действия Китая – упомянутый выше запрет на ICO отнюдь не означал запрет на хождение криптовалют как таковых. И нужно понимать, что свято место пусто не бывает: финансовый регулятор Японии на днях предоставил лицензии одиннадцати криптовалютным биржам, открыв двери для китайских и южнокорейских ICO, но установив для них систему критериев. В результате рынок Японии сейчас контролирует уже порядка 60% мировой торговли биткоином.

«Судя по информации из Китая, – отмечает Чепкасов, – там на время приостановили операции бирж, являющихся поставщиками услуг централизованного мэтчинга (ежедневной сверки всех операций – прим. ВЗГЛЯД) и содействующих обороту криптовалют посредством организации автоматических аукционов. Другими словами, в Китае побеспокоились о безопасности граждан и институтов, а когда ситуация успокоится, все может возобновиться на новых условиях. Тем более что у Китая есть все необходимое, чтобы стать государством с крупнейшей в мире блокчейн-экономикой. Народный банк КНР может в обозримом будущем выпустить правительственные цифровые юани, прекрасно зная о достоинствах финтех-экономики».