«Анора» вернула в Голливуд хороших русских

Триумф «Аноры» на «Оскаре» встретили через губу и Бесогон, и бес: критика фильма объединила его высокопревосходительство Никиту Михалкова и иностранного агента Антона Долина. Таких людей, казалось бы, не объединяет ничто, кроме родного языка и биологии организма. «Анора» смогла и это.

Правда, претензии к фильму у них разные. Первый не увидел шедевра и не понимает, почему к «Аноре» столько внимания. Второго корежит от нормализации в американском кино всего русского, а «Анора» – фильм про хороших русских. Не про «хороших русских», под которыми иностранные агенты понимают национальных предателей, а без кавычек – просто про людей, лишенных политической нагрузки.

Богато представленную в картине русскую олигархию хорошими русскими, правда, не назовешь, но ее и сами русские недолюбливают.

Прочие образы – от русской эскортницы (актриса Майки Мэдисон) до русского решалы в «спортивках» и с битой (тот самый Юра Борисов) – тоже не предел мечтаний для нации с традиционными ценностями, но в том то и фокус, что через отрицательный стереотип в героях «Аноры» проступает человечность.

Борисов не какой-то особенный русский – герой один на миллион, отринувший имперские амбиции, а просто хороший парень – естественный, как лысина.

«Почему ты не будешь меня насиловать?» – этой репликой героиня как будто загоняет в угол. «Потому что я не насильник», – отвечает Борисов, явно удивленный таким вопросом.

Таким вопросам в нынешних США удивляться не должны: три года специально подобранные люди рассказывали местным телезрителям, что русские умеют только две вещи – помимо того, чтобы насиловать, еще и убивать. Но на четвертый год второй холодной войны кинопремия «Оскар» вдруг заявляет: а русские-то, оказывается, бывают хорошими – и это для них, в общем-то, нормальное дело.

Разве что квартирный вопрос их немного испортил, но это уж как обычно.

Маргинальность проституточьей тематики в данном случае не навет: режиссер Шон Бейкер снимает фильмы только про проституток и проститутов, увещевая их не обижать. И не обидели: при шести номинациях у «Аноры» – пять побед, из них четыре – лично у Бейкера как продюсера, режиссера, сценариста и монтажера. Такой, как у него, результативности на «Оскаре» вообще ни у кого не было.

Мэдисон унесла награду за лучшую женскую роль, так что Борисов с его ролью второго плана – единственный неудачник из «аноровских» номинантов, но киноакадемию тоже можно понять, у нее свои традиционные ценности. Нашего Юру обошел их Киран Калкин, брат Маколея, сыграв в драмеди «Настоящая боль» про семейную историю Холокоста, а «Оскар» за лучшую главную роль достался Эдриену Броуди за образ пережившего Холокост архитектора («Бруталист»).

В Израиле, впрочем, довольны не будут. В качестве лучшего документального назван фильм «Другой земли нет» о насильственном переселении палестинских арабов.

Нынешний «Оскар» не хочет войны ни с евреями, ни с арабами, ни – что самое странное – с русскими. А ведь фаворитом считался отнюдь не Бейкер: победу прочили французскому мюзиклу «Эмилия Перес» про меняющего пол наркоторговца. Казалось, теперь «Оскары» только таким фильмам и дают, но транс-опера во всем уступила «Аноре», и из 13 номинаций выиграла только в двух, будто Трамп пришел и порядок навел.

Теория заговора, по которой вашингтонский обком диктует Голливуду свою волю, действительно существует. Но она вряд ли применима к реальности: когда Белый дом разгонял конфликт СССР, «Оскара» дали фильму «Москва слезам не верит», где русские не то чтобы особенно хорошие, а просто нормальные – не орки и не секта коммунистов.

Примерно о том же комедия 1966 года «Русские идут, русские идут», где советская ядерная подлодка садится на мель в американской глуши. Ей награду не дали, но сенсационно номинировали вскоре после Карибского кризиса, когда страх американцев перед Советами достигал апогея.

Иными словами, киноакадемия США гораздо чаще выступает в пику властям по русскому вопросу, и более дружелюбна к Москве, чем федеральное правительство, несмотря на то, что над Россией в американском кино никогда не светит солнце – вместо него алеют гроздья клюквы.

К «Аноре» тоже найдутся «вопросики». Например, сына русского олигарха крестил священник армянской церкви, которая к православным не относится. Но в остальном русские персонажи органичны, а рассекать по большому городу с армянином за рулем – это тоже весьма по-русски.  

На эту тему
• Дауни-младший похвалил Юру Борисова со сцены церемонии «Оскар»
• Победа «Оппенгеймера» – это проблеск адекватности в США
• Эмир Кустурица выбрал Юру Борисова на роль в новом фильме

Если какая-то теория заговора и может объяснить успех «Аноры» в США, то та, по которой за номинантов на «Оскар» голосуют не киноакадемики, а их секретарши – у самих академиков нет ни времени, ни желания все это смотреть. «Анора» – это реалистичная «Красотка» без Ричарда Гира и Джулии Робертс, но со всеми достоинствами оригинала и кучей своих.

Это не гениальный, не выдающийся, не экспериментальный, не визионерский, вряд ли культовый в будущем фильм. Это просто хороший фильм. Просто хорошие фильмы теперь довольно редко снимают, отсюда и весь ажиотаж.

Первая часть с щелочкой в мир порока и олигархии, где сын миллиардера женится на стриптизерше, важна для сюжета, но это худшее в нем. Магия кино начинает работать примерно тогда же, когда в кадре появляется персонаж Борисова, изначально безликий и безмолвный, но определяющий для жанра «Аноры». Это не мелодрама, это комедия с возможной (но спорной) приставкой «траги», или роуд-муви, когда антагонисты проникаются симпатией друг к другу в ходе долгой дороги.

Михалкову как мэтру большого стиля такое нравиться не может. Зритель почеловечнее подобные фильмы всегда любил, а персонажам сочувствовал.

При должном таланте (а он у Бейкера есть) это был беспроигрышный вариант в сходящей с ума Америке, где едва не признали лучшим фильмом года французский мюзикл с песнями про вагинопластику. То, что он в итоге проиграл фильму с хорошими русскими и человеческими чувствами, идеально подходит к миссии по нормализации мира, которую русские любят брать на себя.

Героиню необязательно жалеть из-за меркантильности мотивов и не такой уж кривой дороженьки, какой она бывает в ее профессии: даже сутенер похож на приличного человека. Но гуманизация нравов – это всегда плюс, если она несомненна. А она несомненна. Русский олигарх в голливудском фильме начала 2000-х непременно утопил бы такую невестку в Гудзоне, а мы заклеймили бы Америку как рассадник русофобии.