Нелюди в Голливуде

Если поставить в один ряд хотя бы те книги, которые Паланик написал за последние 10 лет, то трудно будет отделаться от ощущения, что автор с кем-то соревнуется, ни в коем случае не желая уступать соперникам одному ему принадлежащее первенство. Впрочем, при ближайшем рассмотрении напрашивается мысль, что соперничает он, скорее всего, с самим собой – просто потому, что почти никто из нынешних крупных писателей не играет на выбранном Палаником тернистом поле. Будучи известен массам как создатель «Бойцовского клуба», Паланик словно бы стремится побить свой собственный рекорд как можно более асимметричным и неожиданным способом. Стремится показать, что может зайти намного дальше. При этом, заметим, совершенно не ставя себе целью повторить коммерческий и медийный успех своего топового бестселлера.

Паланик умеет обеспечивать читателю то, что описывается высокопарным словом «катарсис

Паланик-рассказчик экспериментирует со стилями и способами изложения событий, беря за образец то газетный репортаж, то киносценарий, то кулинарные рецепты, то отчеты секретных агентов и доводя каждый из соответствующих приемов до логического предела. Паланик-сочинитель придумывает кошмарные и гротескные коллизии, выглядящие как нечто среднее между криминальной хроникой, анамнезом тяжелых пациентов и сюжетами черных комедий. Но надо всем этим доминирует еще одна, вернее, даже две ипостаси орегонского возмутителя спокойствия: контркультурный философ-пессимист и специалист по социальным диагнозам.

Общий посыл, извлекаемый из его текстов, вполне однозначен: мир, построенный по законам абстрактных гуманистических презумпций, а также индивидуальной свободы и беспрепятственной конкуренции, катится ко всем чертям. Вердикт, выносимый Палаником в адрес пресловутого культа потребления, можно даже не озвучивать – здесь и так все ясно. Однако если бы суть этих книг сводилась к прямолинейной критике капиталистического мироустройства, а весь повествовательный «цимес» состоял бы в нарочитом антиэстетизме и нагромождении омерзительных курьезов, то говорить о данном литературном феномене было бы не слишком интересно. В том-то и дело, что главное ноу-хау Паланика вполне традиционно. Он умеет находить такие сочетания ситуаций и участвующих в них героев, что текст заставляет читателя глубоко сопереживать, а заодно и возвращаться к фундаментальным вопросам бытия – либо забытым, либо снятым с повестки дня посредством расхожих поверхностных ответов.

Иными словами, Паланик умеет обеспечивать читателю то, что описывается высокопарным словом «катарсис». Так происходит не только в пронзительном «Уцелевшем» или в похожем на хорошее артхаусное кино «Дневнике», но и в экстремальной «Биографии мистера Кейси», в чудовищном «Снаффе» и в карикатурном «Пигмее». Другое дело, что читать все это нужно не только головой, но и сердцем, а главное – иметь немного терпения и не быть склонным к развешиванию ярлыков, которым нынче не в меру увлекаются столь многие «просвещенные читатели» (как наши, так и заокеанские).

Роман «Кто все расскажет», изданный в русском переводе совсем недавно, – очередное разочарование для фанатов «Бойцовского клуба». Герои этой ретроистории, концептуально поделенной не на главы, а на акты и сцены, живут в гиперреалистической вселенной старого Голливуда. Почивающая на лаврах кинодива Кэтрин Кентон пользуется бытовыми, а также некоторыми другими услугами дамы по имени Хейзи Куган, которая заодно выступает также в роли рассказчицы. Хейзи, которая, по ее собственным словам, является даже «уже не служанкой, а верховной жрицей» стареющей актрисы, органично существует в околокинематографическом антураже и делится с нами своими многословными наблюдениями.

Однажды в жизни Кэтрин появляется молодой человек, носящий претенциозное имя Уэбстер Карлтон Уэстворд Третий. Постепенно этот характерный расклад, отмеченный присутствием угасающей звезды и ее фаворита, становится все более подозрительным. Вскоре Хейзи обнаруживает, что Уэбстер хранит у себя написанные им самим тексты, выдержанные в жанре скандальных воспоминаний и посвященные, кто бы сомневался, его жизни с актрисой. Фирменная «паланиковщина» начинается в тот момент, когда выясняется, что каждый из этих набросков заканчивается гибелью Кэтрин, причем варианты печального сценария, придуманные юным мемуаристом, поражают макабрической изощренностью. На страницах этого интимного дневника актриса то отравляется миндалем, то попадает под колеса, то становится жертвой медведей гризли. Дальше, разумеется, все будет еще веселее, так что, возможно, даже кто-то из разочарованных поклонников «Бойцовского клуба» в итоге поднимет палец вверх.

Однако настоящая интрига заключается в том, чем окажется следующий роман Паланика, вышедший в 2011-м, но еще не опубликованный в России. Согласно анонсам, это история об 11-летней девочке, попадающей в ад и пользующейся там большим успехом. В самом деле, литературный стаж Паланика в сочетании с более чем неординарными результатами его труда вполне позволяет писателю осторожно примерить на себя условную тогу Данте.