Ноль разбитых камер

И времена, и нравы

Он с гордостью записывает в свой актив 76 разбитых камер, 11 сломанных ребер и 162 визита в больницу

Все работы выполнены в технике «монотипии», хотя сам художник этого термина не любил и называл свои оттиски рисунками, нарисованными жирными чернилами и потом напечатанными.

Публику, для которой имя Дега связано с яркими полотнами на сюжеты из жизни балетных танцовщиц, может постигнуть некоторое разочарование: большинство представленных иллюстраций – черно-белые (хотя есть и цветные), они невелики по размерам и, самое главное, для их восприятия требуется хотя бы минимальное знание контекста. Все это обусловлено как раз иллюстративным характером рисунков.

Впрочем, все не так просто.

Из двух представленных циклов один – иллюстрации к изданию античного литературного памятника «Разговоры гетер» Лукиана – создавался художником совершенно самостоятельно и на совершенно ином, современном Дега материале.

Дега запечатлел самые что ни на есть будничные ситуации из жизни парижских проституток: девушки легкого поведения скучают в ожидании посетителей, отдыхают после «работы», а то и, пардон, подмываются над биде.

Зрелище и без того не слишком живописное делают еще более неприглядным сами модели – непривлекательные внешне и отталкивающие своим поведением (что дало повод современникам, в том числе друзьям и коллегам, упрекать Дега в женоненавистничестве).

Лишь много лет спустя после создания цикла известный галерист и друг художников Амбруаз Воллар (хорошо известный всем любителям искусства сегодня в первую очередь по знаменитому портрету работы Пикассо, выставленному в постоянной экспозиции Пушкинского музея) использовал цикл рисунков Дега в качестве иллюстраций к произведению древнеримского автора.

С другим циклом Дега, «Семья Кардиналь», история в некотором смысле проще, но в то же время драматичнее. Дега проиллюстрировал два романа своего друга, знаменитого в свое время писателя Людовика Галеви (среди прочего – автора либретто для «Кармен» Бизе и «Орфея в аду» Оффенбаха), но тому рисунки не понравились.

У него были основания расстраиваться – поскольку история бедного буржуазного семейства Кардиналь рассказана от первого лица, Дега вывел в качестве одного из главных персонажей своих иллюстраций самого Галеви, который именно за этот роман был избран во Французскую академию.

Изображение собственной персоны в откровенно сатирическом контексте новоиспеченный академик не принял, листы вернулись в мастерскую Дега, были распроданы после его смерти в 1917 году.

И лишь в 1938-м, спустя почти 60 лет после возникновения замысла, книга Галеви с иллюстрациями Дега увидела свет.

Сегодня сценки из театрального закулисья, ресторанных залов периода Третьей республики (конец XIX – начало XX века) вряд ли кого-то покоробят своей откровенностью – хотя, с другой стороны, человеческие нравы любой эпохи имеют больше сходства, нежели различий.

Полусвет далеких звезд

На эту тему
• Порнорентген
• За – границы!
• Безусловные шедевры
• Третьяковка избавилась от Ерофеева

Убедиться в этом можно на другой выставке, расположившейся в Столешниковом переулке прямо под открытым небом.

На ней представлены фотографии знаменитостей. Звезд кино, светских львиц второй половины ХХ века, людей богатых, известных, но застигнутых в не самых выигрышных, а то и попросту неприглядных ситуациях и позах.

Главный интерес, однако, в данном случае представляют даже не Брижит Бардо и не Софи Лорен (а также Уитни Хьюстон, Камерон Диас и десятки других именитых персон, включая и Никиту Сергеевича Михалкова), но тот, кто сумел их подкараулить и заснять в моменты, когда они меньше всего этого ожидали.

Рино Бариллари – прототип Папараццо из «Сладкой жизни» Федерико Феллини, давшего в свою очередь нарицательное наименование всем наглым и пронырливым фоторепортерам мира. На выставке, кстати, можно увидеть и фотографию самого Феллини в компании Анук Эме.

Синьор Бариллари, приехавший на московский вернисаж, ныне ходит с палочкой и вряд ли продолжает гоняться за звездами с прежней лихостью. Но внешне он по-прежнему похож на образ, созданный Марчелло Мастроянни. И можно предположить, что мэтр теперь стремится к этому сходству сознательно.

Выставка приоткрывает не столько тайны звезд, большинство из которых ныне уже и сами ничего не скрывают в силу преклонного возраста, сколько представляет в героическом свете профессию синьора Бариллари.

Он с гордостью записывает в свой актив 76 разбитых камер, 11 сломанных ребер и 162 визита в больницу. На одном из снимков, к примеру, можно увидеть, как фотограф получает от одной из своих «моделей» мороженым в физиономию.

Но и по вернисажу можно было заметить, насколько сегодня изменилась работа тех, кого принято называть папарацци. Их деятельность переместилась со светских вечеринок в палаты больниц, куда они проникают под видом медбратьев и скорбящих родственников, пронося под белыми халатами фотоаппаратуру, или в кусты у крыльца дорогих гинекологических консультаций.

На светских же мероприятиях (если только речь не идет о семейных праздниках в узком кругу) так называемые папарацци – самые желанные гости, что торжественное открытие выставки Рино Бариллари лишний раз подтвердило.

Среди ВИП-гостей вернисажа наблюдались телеведущие, которых давно нет в эфире, певцы, чьи клипы не ставит в ротацию ни один музыкальный канал, сериальные актеры, ушедшие из большого спорта чемпионы...

По первому требованию фотографов они охотно позировали, сидя на дорогих итальянских мотоциклах или на фоне рекламных баннеров (получая за это в подарок дорогой мобильник от спонсоров мероприятия).

Разбитых камер – 0, сломанных ребер – 0, обращался ли кто в больницу – неизвестно, но если и обращался, то разве что по поводу излишнего употребления шампанского или пива на халяву.

Нерушимое единство звезд и папарацци сводит на нет суть легендарного образа, созданного Мастроянни и Феллини, вдохновленных «подвигами» нашего итальянского гостя. Зато позволяет обходиться без членовредительства и порчи одежды.

За фотографов в подобной ситуации можно только радоваться – для них и в самом деле наступила «дольче вита»: знаменитости сами из кожи вон лезут, чтобы попасть в объектив камер.

Звездам, а особенно звездочкам, правда, сложнее – приходится привлекать к себе внимание, иначе фотограф может пройти мимо и не заметить их звездного света.