Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

12 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

16 комментариев
4 апреля 2008, 12:08 • Культура

Отметки на полях

Отметки на полях
@ sxc.hu

Tекст: Кирилл Анкудинов , Майкоп

Владимир Набоков однажды не одобрил привычку оставлять пометы на полях. А мне она нравится. Есть нечто старомодно-трогательное в этих «так», «sic» и «какой вздор», начертанных рукой забытого мэтра на страницах древней книги. Как иногда хочется отметить примечательное место журнального текста – хотя бы скромным восклицательным знаком. Вместо этого приходится заниматься подробным рецензированием публицистики, эссеистики и литературной критики (вот он – новый обзор петитных жанров, вышедших в первых – вторых номерах «Нового мира» и «Октября», а также в первом номере «Знамени»). А ведь оставить отметку на полях – куда легче. И куда выразительнее.

Восклицательный знак (от 15 до 7 баллов)

15. Александр Стесин. Лесные люди. «Октябрь», № 1.

Объемный и развернутый этнографический очерк о жизни представителей северного народа манси. Написан живо и умно, читается с интересом («смех сквозь слёзы» – точная характеристика интонаций, с которыми Стесин описывает чужую, странную, поразительно неагрессивную и почти исчезнувшую цивилизацию). Пожалуй, лучший публицистический материал зимних журнальных номеров этого года.

14. Александр Мелихов. Скромное обаяние фашизма. Нескромное обаяние либерализма. «Октябрь», № 2.

А мемуары «плейбоя российской политики» - Бориса Немцова – побуждают к иному раздумью: отчего либерализм в стиле СПС так бесплоден?

Опять я нарушаю правило – рецензирую рецензии. Что поделать, если тексты Александра Мелихова, будучи формально рецензиями, на деле менее всего соответствуют жанру? Для Мелихова книга – повод к размышлению; читая исследование Леонида Млечина о фашизме, он задается вопросом: что же было в этом факельном мороке, если он повёл за собой толпы – вполне вменяемых – людей? А мемуары «плейбоя российской политики» – Бориса Немцова – побуждают к иному раздумью: отчего либерализм в стиле СПС так бесплоден? Замечу: Мелихов умеет быть язвительным, оставаясь в пространстве чистой мысли. Не переходя на личности.

13. Сергей Бочаров. Ахиллес и черепаха. Автор и герой в литературном мире Андрея Битова. «Новый мир», № 2.

Образец грамотной и умелой литературоведческой штудии. Тем более полезный, что в поле исследования – автор-современник.

12. Алла Латынина. Филология и подвижничество. «Новый мир», № 2.

Неравнодушное и очень подробное повествование о судьбе многострадального биографического словаря «Русские писатели. 1800–1917». За тридцать лет подвижнической работы учёных и после беспрецедентного вмешательства литературной общественности удалось дойти до буквы «С». Воистину, «стройка века». Точнее, двух веков. И даже двух тысячелетий.

11. Вячеслав Полонский. «Моя борьба на литературном фронте». Дневник. Май 1920 –январь 1932. Публикация, подготовка текста, предисловие, комментарии С.В. Шумихина. «Новый мир», № 1–2. Продолжение следует.

Страшноватое чтение. Литература 20-х годов глазами партийного функционера – лучшего из функционеров (в принципе): влюбленного в свое дело трудо- и правдолюбца, фактического основателя «Нового мира». Ужас и мрак, мрак и ужас. Грызня на всех уровнях. Интриги и взаимоподсиживания большевистских бонз, склоки графоманов. Циркуляры, доносы, пыльные пьянки, вязкие сплетни. Автор дневника трогательно поверяет всех писателей «верностью марксизму», повсюду видит «перерожденцев», «мелких буржуйчиков» и «жалких стяжателей». Счастливо он отделался, надо сказать. Умер вовремя. Ни единого шанса дожить до 1940 года у «Вячеполонского» быть не могло.

Отдельно отмечаю безукоризненный научный аппарат, осуществлённый С.В. Шумихиным.

10. Роман Сенчин. За перевалом. «Знамя», № 1. Сергей Костырко. Пейзаж Челябы. Виктор Кузнецов. Потёмкинские деревни города Неглупова. «Новый мир», № 1.

Три примера очень распространённого в журналистике жанра. Если придерживаться традиционной типологии, этот жанр – «путевые заметки». Хотя данное определение не вполне точно. Скажу иначе – очерки-портреты городов (и регионов). С вариациями (у Сенчина – с уклоном в автобиографию, у Кузнецова – в историю литературы, а у Костырко – с лирическим оттенком).

9. Сергей Беляков. Преодоление театра. «Октябрь», № 1. Правда, увиденная своими глазами. Россия через разную оптику. «Новый мир», № 1.

Сергей Беляков – прирожденный литературный обозреватель, строящий свои тексты на основе развернутой метафоры. В «октябрьском» обзоре он использует театральный образный ряд (рассмотренные имена – Дмитрий Стахов, Владимир Кантор, Наталья Ключарёва, Улицкая и далее – к венцу и вершине – к Илличевскому).

В более живом новомирском обзоре задействован оптический набор сравнений. Имена – другие (за одним исключением): прозаики «Нашего современника», Прилепин, Проханов, Марина Палей и опять-таки Илличевский. Но на сей раз Илличевский – не вершина, не венец. Потому что над Монбланом-Илличевским высится Эверест. Зайончковский.

8. Кирилл Ковальджи. Из вчерашнего века. «Октябрь», № 2.

Воспоминания. О ком бы ни говорил Ковальджи – о Паустовском, Долматовском, Льве Озерове или о румынском поэте Николае Стэнеску, он неизменно доброжелателен.

7. Елена Игнатова. Кинофабрика. «Знамя», № 1.

Еще воспоминания. Поэтесса «ленинградской школы» рассказывает о том, как работала на советской киностудии – автором закадровых текстов (вначале) и сценаристкой (потом) документальных и научно-популярных фильмов. Легкая экзальтированность тексту Игнатовой не вредит.

Вопросительный знак (от 6 до 5 баллов)

6. Конференц-зал. Литературные журналы: что завтра? «Знамя», № 1.

Писатели и учёные обсуждают «кризис толстого литературного журнала». На вопрос: «Кто виноват?» – отвечают охотно (ответы предсказуемы: виноваты читатели, издатели, чиновники, бизнесмены, масскульт – читатели не читают, издатели пренебрегают, чиновники и бизнесмены не башляют, масскульт отвлекает). Второй вопрос: «Что делать?» – кажется, так и остается неотвеченным.

Рискну дать совет от себя: для того, чтобы литературные журналы вышли из кризиса, их редакциям надо научиться ориентироваться не на веские имена (одни и те же), а на общие социокультурные тенденции.

5. Татьяна Касаткина. Колонка для живой воды. Монастырские впечатления мирского человека: попытка понимания. «Новый мир», № 2.

Автор приводит примеры распространившегося в практике современного православия «церковного хамства» (порой – вопиющие), сопоставляет это с сердечной обстановкой в католических храмах и приходит к выводу: теплохладные католики априори видят в каждом человеке образ Бога, а православные – воспитывают в людях образ Бога тяжкими испытаниями.

Написана статья Касаткиной разумно и грамотно. Однако с основной мыслью этой статьи я категорически не согласен.

Отточие (от 4 баллов до 1 балла)

4. Ханнелоре Умбрайт. Проза Бориса Евсеева. Перевод с немецкого Екатерины Турчаниновой. «Октябрь», № 2.

Тип «немца-профессора» стал нарицательным еще в девятнадцатом веке. Однако почтенная дама Ханнелоре Умбрайт из Лейципского университета не повинна в том, что ее доклад производит на читателя специфический (и отчасти комический) эффект. Виновница сего – редакция журнала «Октябрь», возжелавшая напечатать иностранный отклик о писателе «своего круга». И забывшая про контекст. А ведь то, что естественно смотрится в академических материалах международного гуманитарного симпозиума, не слишком уместно на страницах литературного издания.

3. Владимир Радзишевский. Байки старой «Литературки». «Знамя», № 1.

Байки и есть байки. Временами они забавны (особенно когда их автор был свидетелем того, о чем травит). Временами – скучноваты. Где байки – там и пересуды (из вторых-третьих-десятых уст). А там, где пересуды, – там и сплетни.

Некоторые люди, о коих идёт речь в шутейном мемуаре Радзишевского – живы по сей день. Иные из них – здравствуют и публикуются. А кое-кто – публикуется в «Знамени». У тех же, кто не жив – есть наследники. Так что ждем второй серии. Как говорил Ширвиндт Державину, «пойдут письма»…

2. Наталья Плискевич. Алгебра и дисгармония. «Знамя», № 1.

Александр Долгин в книге «Символика экономического обмена» предъявил граду и миру очередной прожект. По мнению Долгина, Интернет благоприятен для создания особой субкультуры для избранных. Интеллигенция-де при помощи особой системы ссылок сформирует «новую высококультурную среду» и навсегда отделит себя от масскульта.

Не то беда, что Наталья Плискевич не замечает чудовищного парадокса: Долгин рассматривает Интернет (механизм всеобщей интеграции) как средство для очередного культурного отъединения, размежевания. А то беда, что Наталья Плискевич не видит гомерической нелепости долгинского подхода. Интеллигенты и в реале-то балдеют от Донцовой (не афишируя это). Каковы же их вкусы, когда они в Интернете?

1. Олег Павлов. Гефсиманское время. «Октябрь», № 1.

Как известно, Олег Павлов думает о России (тема для гимна, оратории, оды, оперы, балета и пантомимы: «Олег Павлов думает о России»).

На полторы странички – столько глубокомысленно-раздумчивого («писательского» – в дурном смысле) пафоса, что эссе Олега Павлова – почти пародия.

..............