Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

7 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

7 комментариев
Андрей Полонский Андрей Полонский Зачем галициец обещал Америке русские меха

По сравнению с немцами, французами и старинными шведами нынешние киевские куклы на веревочках, конечно, мелочь. Зато теперь понятно, что всю стаю западные дрессировщики специально на русский мех науськивали. На нефть, газ и алмазы. Учили. Готовили.

17 комментариев
18 апреля 2008, 12:40 • Культура

Сто цветов

Сто цветов
@ russ.ru

Tекст: Кирилл Анкудинов,
Майкоп

Стихи принято сравнивать с красивыми цветами. Китайский мудрец сказал: «Пусть расцветают сто цветов». Однако цветы могут быть не только живыми – оранжерейными и полевыми, но и неживыми – бумажными, восковыми, пластиковыми. Не все, что кажется цветком, является им; не все, что похоже на поэзию, – поэзия.

Вот он – пестрый букет подборок второго номера «Знамени», третьего номера «Октября», второго и третьего номеров «Нового мира». Пора его рассортировать.

Яркие цветы (от 16 до 10 баллов)

Сижу… опершись на клочок овечки…» – здесь был Чикатило. А вот еще: «…картаво шепелявят клены» – это как?

16. Мария Галина. Замороженная вода// Новый мир. № 2.

Стихи Галиной, как всегда, красочны, убедительны и рояльно полнозвучны. Восхищает мастерское умение этой поэтессы остранить любую, даже самую привычную ситуацию – такую, как полет в самолете через океан или прогулка по приморской набережной, – и извлечь из нее бездну лирических смыслов.

Поэзия Галиной пропитана великолепным, царственным, цепенящим, завораживающим ужасом – и тем незабываема (хотя, может быть, ей чуть не хватает интонационного разнообразия).

15. Владимир Алейников. В морок немых лет// Октябрь. № 3.

Один из основателей легендарной поэтической группы «СМОГ» Владимир Алейников пишет обильно, но скупо публикуется, так что эта его подборка – событие.

Алейников – «чистый лирик» (нечастое нынче явление), его медитативные стихи идеальны по ритмическим решениям и фонетическому строю; в этих стихах каждое слово звучит точно (не на полтона выше, не на полтона ниже, а именно так, как надо).

Этому поэту немного мешает сглаженный лексикон; Алейников словно бы боится необычных слов, из-за чего на его стихах лежит перламутровая патина «опрятной благородной бедности».

14. Игорь Шкляревский. Провинциальные свидания// Знамя. № 2.

Импрессионистические миниатюры (воспоминания, минутные наблюдения), живые, трогательные, очаровательные.

13. Сергей Попов. Попечитель огня// Новый мир. № 2.

Редко бывает, когда вдруг является новый автор с уникальной, не похожей ни на кого манерой; я думаю, что воронежский поэт Сергей Попов – тот самый случай.

Его поэтика одновременно дробна, дискретна, словно стрекозиное око, и густа, напевна и динамична, мощна и подробна. Она очень узнаваема, но о ней трудно говорить, потому что ее не с чем сравнивать.

12. Илья Фаликов. В четвертом Риме// Новый мир. № 2.

Типичная «филологическая поэзия» (очень профессиональная), но (временами) с как-то сдвинутыми – и оттого странно молодцеватыми, лихими – интонациями. «Ехал на ярмарку ухарь-доцент…»

11. Инна Кабыш. Клейкие листочки// Новый мир. № 3.

Разные стихотворения – как традиционные (силлабо-тонические), так и верлибры, объединенные религиозно-метафизическим нажимом, характерным для мировоззрения Инны Кабыш.

10. Игорь Караулов. Шерстяные рельсы// Новый мир. № 2. Свидетели живых // Знамя. № 2.

Игорь Караулов – очень умный человек. Я имею в виду не столько эрудицию (хотя и ее тоже), сколько природный, житейский ум, проблескивающий в стихах Караулова постоянно – то остротой, то снайперской метафорой, то специфической черной иронией, то горделивой независимостью тона.

Однако мне кажется, что у Караулова есть проблемы с поводами к созданию стихов. Как будто его волнует всерьез немногое. Караулов эмоционален, но его муза – флегматична.

Бледные цветы (от 9 до 5 баллов)

9. Ольга Сульчинская. Облачный взмах// Октябрь. № 3.

Мир поэзии Сульчинской – чересчур изящный, ломкий, кукольный. Миниатюрный (как макет настоящего мира в одну треть). Кто-то скажет: зато стихи Сульчинской обаятельны. Они и впрямь обаятельны.

8. Андрей Гришаев. Портрет отца// Новый мир. № 3.

В подборке Гришаева в основном воспоминания о родителях. Интонации стихов Гришаева – светлые и беззащитно-детские, истомно-обмирающие. Муза Гришаева сдержанна (как и муза Караулова) – не от недостатка темперамента, а от боязливости.

7. Владимир Рецептер. Не старей, моя радость, замри! // Знамя. № 2.

Вроде бы эти стихи хорошие – глубокие, спокойные, мудрые. Но мне в них не хватает новизны выражения. Живые (и нетривиальные) мысли и эмоции Рецептера облечены, увы, в затертую, привычную форму. Может быть, это связано с тем, что Рецептер – актер, а для актеров чувства – техника (и в какой-то мере технология, рутина).

6. Владимир Губайловский. Краевая задача// Новый мир. № 2.

Здесь есть отдельные прекрасные строфы, но запоминается подборка Губайловского не ими, а стойко остающимся ощущением какого-то томительно-болезненного рассыпания. Стихотворения Губайловского – крошливые. Или крохкие (не знаю, как правильно сказать).

5. Анатолий Найман. Слова в узелке// Новый мир. № 3.

Анатолий Генрихович Найман, бесспорно, персона уважаемая и увенчанная многими заслугами.

Но только Найман может умудриться поставить кряду два «что» (это заплетыкоязыкательное «что что» – триумф косноязычия). А в другом тексте из-за неудачного анжамбемана получается, что лирический герой Наймана «рвет Тургенева» (хотя автор хотел сказать совсем иное).

Нельзя же быть таким небрежным.

Листья и ветки (от 4 баллов до 1 балла)

4. Александр Самарцев. Шорохом и трелью// Новый мир. № 2.

Я бы назвал подборку «Молотом и дрелью». «Плотность стихового ряда» – вещь неплохая, ничего не имею против нее (если она уместна). Но словесные буераки Самарцева заставляют вспомнить народное «крепко мастер печь сложил, аж дым из трубы нейдет».

3. Александр Кабанов. Рукопись в прибое// Новый мир. № 3.

А эти стихи напоминают суп из топора: сначала берется общепоэтический (то есть донельзя искусственный) образ – например, автор сравнивает себя с пустой бутылкой.

А затем вокруг него начинают взбиваться, накручиваться и наворачиваться пышные волны многоречивой суггестии. «Ах, как ужасно, у меня отбито горлышко, меня скоро двинут о стену, во все стороны полетят осколки моей стекольной души!»

2. Сергей Ивкин. Кыштым// Знамя. № 2.

Представитель екатеринбургской школы пробует себя в разных форматах; из всего объемистого вороха его опытов более-менее живым (хотя и несамостоятельным) выглядит лишь один стишок.

Боюсь, что вторичность, возведенная в принцип, – проклятие всей екатеринбургской поэзии. Его даже не избежал, но избыл силой своего дара лишь Борис Рыжий.

1. Анна Наль. Закатное зрение// Новый мир. № 3.

Тексты, говорящие неясно зачем невесть что, мутные, громоздкие и местами не вполне грамотные.

«Сижу… опершись на клочок овечки…» – здесь был Чикатило. А вот еще: «…картаво шепелявят клены» – это как? Я попытался было потренироваться в картавой шепелявости – чуть язык себе не откусил.

..............