Куда ж нам плыть?

Основатель самого левого Музея актуального искусства Art 4 Игорь Маркин заявил на недавнем открытии своего детища, что вместе с одиозным Церетели будет участвовать в проекте памятника первому президенту России. «А если пролетим, установим свой памятник Ельцину напротив собственного музея», – подвел итог коллекционер.

Оказывается, и левые хотят получать госзаказы. Маркин, как чуткий к веяниям бизнесмен, озвучил тенденцию «правого крена». Сейчас любой самый левый художник готов слегка «оправеть». Вместе со страной!

Кулик недоволен!

Пожелаем же Кулику выиграть проект памятника Ельцину, отняв его у Церетели

«Ученики» Кулика (или провозгласившие себя таковыми), пародируя марши, устроили Порноавтопробег несогласных. Ребятки занимались любовью прямо на крыше «жигулей», промчавшись по Якиманской набережной.

Однако последователи суперакциста не в теме: говорят, Олег был недоволен, что его имя связывали с этой порнухой. Ведь самый актуальный художник давно почувствовал смену ветра и перезакрепил паруса.

Можно спорить о ценности тех или иных произведений, представленных на винзаводовской выставке «Верю», но больше всего запомнился внешний вид ее куратора: Кулик был не в неглиже, а в шапочке и бороде.

Ни дать ни взять суфий. Карикатурный, но тем не менее. В таком виде Олег красовался на десятках фото в СМИ. И в комментариях все вспоминал «традиционность».

А что, политика и культура – близнецы братья. Но культура для матери-истории ценнее – она фиксирует общие этапы. Обозначим их для ясности за последние 20 лет.

На Запад!

Власть в Союзе довлела и контролировала. Ментально была «головой» (центром воли), старалась обывателя (живот, туловище) держать мытым и сытым. И даже следила за моральной опрятностью, то бишь духовностью (материально не давала упасть, но и подняться – «рвачество» осуждалось). По-своему, конечно, по-казарменному, с привкусом милицейщины.

Брежневская голова постепенно дошла до маразма. А горбачевская решила больше дать свободы всему организму. Перестройка эту связку «власть (голова) – обыватель (живот)» нарушила.

В первом и последнем киношедевре перестроечного периода – фильме Владимира Бортко «Собачье сердце» врезались в память слова профессора Преображенского: «Когда мочатся мимо унитаза и начинается разруха. Главная разруха – в голове».

Книги, музыка, поэзия, водка – на первом месте. («Расскажи, что ты за человек? Любишь Высоцкого?») Деньги, то бишь зарплата, – на втором.

На Западе – деньги сначала, а «какой ты человек» – потом. Из-за того что у нашего среднего гражданина духовное превалирует над материальным, западная модель привела к сбою в его «программе».

Большой Человек по имени СССР стал перестраивать организм. Центр воли сместился к желудку (и ниже). Первые кооперативы были столовыми и туалетами.

Обывателю разрешили говорить (и СМИ, конечно, стали народным рупором, а не государственным), но от экономических неурядиц он скоро взвыл. В «Маленькой Вере» запоминалась не столько откровенность Веры, сколько крики на кухне «раскрепощенных» пролетариев – ее родителей.

Из отрадных культурных явлений – расцвет советского рока. Нашла адекватный выход молодая сексуально-бунтарская энергия.

Соединение изрядно оголодавших инстинктов с капиталом (западным в первую очередь как более активным) – «Интердевочка».

Откровенное прощай советской эпохе – «Такси-блюз» Лунгина с великолепным Петром Мамоновым. Пролетарскому водиле в подарок из Штатов «раскрутившийся» джазовый приятель резиновую куклу привез. Водила озверел окончательно.

Водораздел 1991 года. Последний советский боевик имеет характерное название «По прозвищу Зверь» (но сделан неубедительно, по американским лекалам).

В Штатах, кстати, та же тенденция: лучшей картиной 1991 года стал каннибальский триллер «Молчание ягнят». Нарушение самых священных табу: агнец-ягненок, между прочим, – символ Христа.

Советская империя развалилась до «биологической» основы, государство упустило власть (и капитал). «Голова» больше не варила. Включились инстинкты на выживание: агрессия и жадность. На первых ролях – банкиры и бандиты. Из комсомольской и спортивной элит.

Что касается изобразительного искусства и литературы, на первом месте Олег Кулик и Владимир Сорокин: персонификация распоясавшихся инстинктов в социально-политическом аспекте.

Сорокин наиболее ярко это воплотил в «Голубом сале» (неслучайно просматривается параллель с последним фильмом ультралевого итальянского режиссера Пазолини «Сало, или 120 дней Содома»).

Голый Кулик в знаковой «собачьей» акции 1994 года.

На Восток!

В 2000-х Путин начал с «мочить в сортире». В общественном, разумеется. Интуитивно ВВП оказался в нужном месте в нужное время: ведь там, в отличие от мифического террориста, находился вполне реальный обыватель.

Мелкий кооперативный бизнес давно разросся. Крупный интересовали нефть, газ, металл. Социальную сферу он игнорировал (сверхприбыль – в офшоры). Из российских олигархов пастыри не получались.

На Западе функционирует система, при которой крупный бизнес вынужден «заботиться» о среднем жителе. Бизнес управляет политикой, и это соответствует западному менталитету, склонному к прагматизму.

У нас обыватель не уважает богатеев и предприниматели отвечают ему тем же. Когда бизнес начал довлеть над властью, это привело к экономическому и государственному упадку.

Обывательское стадо (живот, туловище Большого Человека) оказалось «брошенным». Поэтому с восторгом наблюдало обратный отъем (точечный, показательный) олигархического капитала в пользу госструктур и налаживание вертикали власти – политического хребта.

Общий месседж: «Вы трудитесь-паситесь, а мы тут сами все порешаем». Результат правых тенденций – приведение быта среднестатистического жителя к элементарным нормам.

Рейдерство в российских условиях оказалось слишком жестким. Мелкие фирмачи потребовали защиты все у того же государства как у самого крупного рейдера.

Эпоха народной свободы завершилась экранизацией главного булгаковского произведения «Мастер и Маргарита». Государство вернуло себе позиции «указчика».

Коммерческие проекты циничны: лакировка животного в человеке. «Комеди Клаб», попса. Звезды на льду, в цирке, в поле, в горах, в океане. Западное стремление верить в волшебство денег породило гламур. Чтобы хоть слегка прибавить ему обаяния, его снабдили матерком Ксюши Собчак. Эта смесь маргинальности с элитарностью вызвала еще большее отторжение.

Что осталось? Вера.

Для укрепления империи атеизм больше не годился. Возникла необходимость возврата к православным корням. Тут безусловный и заслуженный успех «Острова» Павла Лунгина с тем же Петром Мамоновым, который из джаз-юродивого («Такси-блюз», рок-юродивый по жизни) стал православным святым.

Первая цельная картина в сценарном отношении за долгие годы. Несмотря на некоторую ее лубочность, искусство после нее стало возвращаться к нравственным рамкам.

Золотая середина

Сначала мы дрейфовали в сторону Штатов (с точки зрения гражданских свобод – выигрыш, с державной точки зрения – коллапс). Сейчас ползем в сторону Китая: попытка возродить империю в условиях капитализма. (Неслучайно китайские художники свою экспозицию на Второй Московской биеннале назвали «Мы – ваше будущее»).

Желательно остановиться где-то посредине (это соответствует и географически). Нужен договор между властью, капиталом и народом (обывателем). В Китае он был оплачен кровью студентов в 1989-м. У нас «несогласные» (в том числе интеллигенция) пытаются заключить подобное соглашение.

Хотя от правого уклона страну ничто не избавит: представление о правильном политическом устройстве как об иерархическом у россиянина внутри – именно в силу превалирования духовного начала.

В основе любой религии предполагается иерархическое устройство мира, и российские граждане на автомате переносят это представление в политическую сферу. А демократия – выбор на плоскости.

Из позитива: царь (воля) вернулся в голову из нижепоясного отделения. Возник шанс появиться произведениям, которые не столько будут стараться идти в ногу со временем, сколько способны уйти от него «в отрыв». Пору откровенностей сменит время откровений.

Из негатива: правые тенденции могут привести к диктатуре. Залог защиты от нее – частный капитал. Во всяком случае, это все еще действенный способ «удлинять поводок».

А пока чудный переходной период фарса. Пожелаем же Кулику выиграть проект памятника Ельцину, отняв его у Церетели. Зная «зоологическое» прошлое художника, можно предположить, что это будет фантазия на медвежью тему. А что? И по-правому патриотично, и по-левому задиристо!