Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

4 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
29 декабря 2007, 10:00 • Культура

В переводе на русский

В переводе на русский
@ blogoexisto.blogspot.com

Tекст: Олег Рогов

Новинок, так, чтобы прямо с западной печи на российский стол, – немного. Больше изданий неизвестных произведений известных у нас авторов. И это хорошо, потому что надо уточнять впечатления. Или просто встречать старых знакомых, пришедших к нам с новыми книгами.

Рейтинг переводных изданий художественной литературы – в этой рубрике газеты ВЗГЛЯД.

1. Лоренс Даррел. Авиньонский квинтет: Quinx, или Рассказ Потрошителя. Перевод Л.Володарского (Б.С.Г.-ПРЕСС)

Детективный сюжет – не больше чем способ разбросать завалы, скрывающие подспудные мотивации поступков

Последняя, пятая книга знаменитой – теперь уже и у нас – пенталогии Лоренса Даррелла (первые четыре: «Месье», «Ливия», «Констанс», «Себастьян»). Его тетралогия «Александрийский квартет» давно и прочно заняла место в культурном обиходе российских читателей, пришла пора познакомиться и с очередной серией европейского классика (отметим, что творчество знаменитого зверолюба Джеральда Даррелла всегда было популярно в СССР, а вот о его куда более известном брате знали лишь единицы). В последней книге квинтета те же темы: путешествие по барочным городам и закоулкам сознания, тяготы истории, вливающиеся в личные трагедии, мистические загадки и бурлеск.

2. Филип Дик. Всевышнее вторжение. Перевод М.Пчелинцева («Амфора»)

Трилогию «Валис» харизматичный Филип Дик считал своим opus magnum. У нас пока был издан только первый том (тоже называется «Валис»), который оставил столь же странное, сколь и сильное впечатление. Теперь пришла очередь продолжения. Как и в первом романе, фирменный динамичный стиль повествования не то чтобы совсем отсутствует, но превалируют глобальные философские обобщения, что, впрочем, уравновешивается его замечательной иронией. Такое впечатление, что Дику уже не нужна условно-фантастическая декорация, чтобы писать о своих видениях и прозрениях. Ждем третьего тома.

3. Макс Фриш. Тяжелые люди. Перевод С.Ромашко («Текст»)

Один из ранних, неизвестных у нас романов Фриша, написан в 1943 году. К ранней прозе больших стилистов всегда относятся подозрительно, неизбежно сравнивая ее с поздними достижениями, но, согласитесь, Достоевский был бы неполон без «Хозяйки», а Манн без «Будденброков». Соблазн полноты довлеет над определенной частью читателей, им подавай все и желательно сразу. Для таких выпускаются полные собрания сочинений в одном томе мелким шрифтом на рисовой бумаге, пока, впрочем, не у нас. Поклонники интеллектуальной прозы Фриша наверняка найдут в «Тяжелых людях» параллели к любимому им с пеленок «Гантенбайну», а читатели, впервые подступающие к прозе швейцарского классика, получат хороший импульс к знакомству с его жестоким творчеством.

4. Айрис Мердок. Лучше не бывает. Перевод Е.Шварц («Лимбус Пресс», издательство К. Тублина)

Детективный сюжет в этом романе – не больше чем способ разбросать завалы, скрывающие подспудные мотивации поступков главных героев. Великосветские и политические интриги – не более чем возможность обнажить скрытые нервы личных страстей. Жанровая завлекательность быстро теряет свою остроту, уступая место замечательной прозе давно любимой нами англичанки. Добавим, что книга под вторым названием – «О приятных и праведных» – вышла в другом издательстве в другом переводе. Дело по нашим временам нехитрое. Мы предпочтем перевод, выполненный замечательным современным поэтом Еленой Шварц.

5. Питер Акройд. Лондонские сочинители. Перевод И.Стам («Иностранка»)

Акройд давно любим нашими читателями, и каждая его книга – гарантированный успех у любителей умной, но не очень мудрой, культурной, но в границах разумного прозы. Его романы обычно переносят нас в другую эпоху, в «Лондонских сочинителях» детективная интрига развивается в Лондоне начала XIX века и связана с неизвестными рукописями Шекспира. Особая прелесть текста состоит в том, что его герои – известные (увы, не всем нам столь широко, как английскому читателю) писатели и культурные деятели той эпохи. Наверное, такой роман на русской почве мог бы написать Акунин, если бы он не ограничивал себя рамками сугубо массовой литературы, даже в ее интеллектуальном изводе.

6. Иэн Макьюэн. Суббота. Перевод Н.Холмогоровой («Росмэн»)

Действие этого романа формально укладывается в один день, но, само собой, герой вспоминает прошлое и прикидывает варианты будущего, так что мы все время находимся в динамичной микровселенной. Если учесть, что герой «Субботы» является нейрохирургом, то можно представить, какие внутренние монологи нас ожидают. Но поток сознания давно уже не авангард, а всего лишь один из приемов описания реальности. Этот роман Макьюэна, равно как и другие его произведения, сложен как запутанный пасьянс, когда одна комбинация дает ход другой и все заканчивается неизбежно и неожиданно. Роман удостоен в Великобритании премии Джеймса Тейта Блэка, малоизвестной у нас, но весьма почетной на родине автора.

7. Филипп Рот. Американская пастораль. Перевод В.Кобец и Н.Кулаковой («Лимбус Пресс»)

Медленно, но верно издаются у нас книги Филиппа Рота, очень «неудобного» американского прозаика. Он все время выставляет счет – то ли родной Америке, то ли вообще «условиям человеческого существования». Роман «Американская пастораль», удостоенный Пулитцеровской премии, не является исключением. Семейная, национальная и политическая преемственность, материальное благополучие, правила бизнеса – все летит коту под хвост, остается только личный ад героя. «Кто тебе сказал, что ты должна быть счастливой?» – спрашивал Мандельштам у своей супруги. А вот американцам сказали, и даже записали это в конституции. Впрочем, зафиксированное в ней «стремление к счастью» люди понимают по-разному. И только мы, русские, знаем про «покой и волю». Право на стремление к которым, возможно, стоит внести в нашу конституцию.

8. Милан Кундера. Жизнь не здесь. Перевод Н.Шульгиной («Азбука-классика»)

Второй роман Милана Кундеры, начатый во время Пражской весны, законченный в 1970 году и изданный через три года в парижском «Галлимаре». Есть соблазн считать этот роман автобиографичным – юный герой любил не только девушек, но и коммунизм. С возрастом оказалось, что оба эти чувства были слишком наивны и действительность куда как прозаична, а то и жестока. Предательство и поэзия, политика и эротика, конформизм и идеалы взбиваются на протяжении всей книги в густую и пленительную прозу.

9. Пол Боулз. Вверху над миром. Перевод В.Нугатова (Kolonna Publications & Митин журнал)

Последний роман Пола Боулза посвящен его излюбленной тематике – уверенные в себе иностранцы в чужой среде, которая оказывается сначала загадочной, потом враждебной, а потом и смертельно опасной. Разумеется, новое окружение лишь проявляет качества, изначально заложенные глубоко в подсознании путешественников. В этом романе «краем ночи» для двух американцев окажется Панама. Даже когда читатель узнает на последних страницах разгадку жутких событий, все равно останется странный осадок – что из происходящего было частью психоделического трипа, а что реальностью? И, кстати, что такое реальность и насколько она одинакова для всех?

10. Артур Миллер. Фокус. Перевод В.Михайлина («Текст»)

Роман знаменитого американского драматурга, написанный в 1945 году, посвящен такой диковатой для нас теме, как антисемитизм в США. Парадокс сюжета состоит в том, что герой романа отнюдь не еврей, а совсем даже наоборот. В смысле – бытовой антисемит. Но, как говорится, мордой не вышел и теперь на своей шкуре узнает, каково это – быть евреем в благополучной Америке. Роман явно не шедевр, но любопытен своим героем, как и многие другие персонажи Миллера, подверженным комплексу вины и четким социальным месседжам. Книга об этих мытарствах вышла в серии под характерным названием «Проза еврейской жизни». Вадиму Михайлину, кстати, принадлежит честь перевода «Александрийского квартета» Лоренса Даррела, о котором я упоминал выше.

P.S. Ах да, еще седьмой и последний «Гарри Поттер», чуть не забыл. Вне конкурса, разумеется.

..............