Сувениры ушедшего лета

Чего только в этих корзинах нет; найдутся тексты на любой вкус – и про Кожинова, и про Хикмета, и про Шмелёва с Ильиным, и про Слаповского с Михальским, и про аристократов, и про олигархов, и про крепкие напитки, и про одинокий плот на середине северной реки. Вот он – мой хит-парад петитных жанров, помещённых в восьмых номерах «Знамени», «Октября» и «Нового мира».

Щедрые сувениры (от 15 до 6 баллов)

У Аннинского есть свойство, которое обычно определяется как «всеядность

15. Николай Маркелов. «Где рыскает в горах воинственный разбой». «Новый мир», № 8.

О теме Кавказской войны в творчестве Александра Сергеевича Пушкина немало было писано в советские времена (но бралась эта тема односторонне), о ней премного пишется нынешними историками и филологами, живущими на Кавказе (опять-таки односторонне, хоть и с перекосом в противоположную сторону).

Блестящее исследование Николая Маркелова, начатое в августовском выпуске «Нового мира», исчерпывающе раскрывает содержание вопроса. Доскональное владение предметом, прекрасное знание реалий, масса ссылок на литературные и административные источники – короче говоря, рекомендую всем интересующимся.

14. Александр Суконик. Вадим сквозь призму времени. «Знамя», № 8.

Воспоминания о Вадиме Кожинове – довольно неожиданная публикация для «Знамени». Автор – бывший друг Кожинова, ныне придерживающийся противоположных позиций (причём не столько идеологических, сколько жизненных), и при этом очень умный, тонкий, глубокий, наблюдательный и незашоренный человек. Текст Суконика – личная попытка разобраться в своем отношении к Кожинову, и вдобавок бесценное свидетельство о тех временах, когда компания шестидесятников ещё не раскололась на «западническую» и «почвенническую» фракции. Много любопытных и безжалостно правдивых свидетельств о времени и среде; знакомясь с ними, ясно понимаешь, от чего бежал Кожинов.

13. Елена Холопова. «Не-Тикий». «Знамя», № 8.
Путевой очерк о плавании на самодельном плоту по северной реке Вычегде (Коми и Архангелогородчина: первозданная природа, пустые деревни, разрушенные храмы, замусоренные берега…). Чтение увлекательное, временами весёлое, но чаще – жуткое и наводящее на грустные мысли. Что со всеми нами происходит?..

12. Александр Бучаченко. Очарование науки. «Новый мир», № 8.
Убедительный и трогательный гимн научному мышлению.

Александр Мелихов

11. Александр Мелихов. Аристократия и национальная идея. «Октябрь», № 8.
Отталкиваясь от своего любимого концепта «благодетельных иллюзий», Александр Мелихов логично приходит к интереснейшему выводу. Поскольку основной двигатель общемирового и государственного прогресса – иллюзии, а «простым людям» иллюзии и даром не нужны (им подавай хлеба и зрелищ), стало быть, надо воспитывать и формировать специальный общественный слой, ответственный за производство и поддержание иллюзий, – то есть аристократию. Людей, живущих высотами духа.

Ох, и достанется Мелихову (со всех сторон) за такие идеи! Хотя я его поддерживаю.

10. Алла Латынина. «А мы просо сеяли, сеяли». «Новый мир», № 8.
Краткая реплика, мягко и изящно разделывающая искусственный, серый и коньюнктурный роман Андрея Дмитриева «Бухта Радости». Полностью присоединяюсь к мнению Аллы Латыниной.

9. Сергей Боровиков. В русском жанре-33. Метафизика алкоголя. «Новый мир», № 8.

На сей раз мини-эссе любимца литературных журналов Сергея Боровикова посвящены сакраментальной теме спиртных напитков в русской литературе. В очередной раз Боровиков уверенно демонстрирует своё мастерство. Я уже устал его хвалить.

8. Игорь Волгин. Достоевский в изгнании. Переписка И. С. Шмелёва и И. А. Ильина (1927–1950). «Октябрь», № 8.
Такие профессионалы, как Алла Латынина, Сергей Боровиков и Игорь Волгин, в принципе не могут написать ничего некачественного. Замечу, однако, что статья Волгина, отслеживающая все упоминания Достоевского в переписке двух знаменитых русских эмигрантов, для Волгина представляет собой вполне проходную (хотя, как всегда, крепкую и добротную) штудию.

7. Вера Тулякова-Хикмет. Последний разговор с Назымом. Подготовка текста и публикация Анны Степановой. «Октябрь», № 8.
Мемуары вдовы Назыма Хикмета. Довольно объёмные (занимают примерно треть журнала) и порой весьма занятные: при их чтении возникает тот же эффект, что и от знакомства с повестями французских просветителей о «простодушных». Орденоносный коммунист-турок в стране большевиков – чем не вольтеровский Кандид или гурон Дидро? Ему ещё повезло: окажись сей «простодушный» в СССР лет на десять-пятнадцать раньше, всё могло бы закончиться куда печальнее.

Восприятию текста, представляющего собой запись со слов Веры Туляковой-Хикмет, мешает его однообразно-экзальтированная интонация. Есть иные проблемы: художника Якулова не следовало бы именовать Викуловым. Впрочем, эта претензия – к публикатору: подобные ошибки надо распознавать и исправлять.

6. Владимир Успенский. О русском языке, о дешифровке древних текстов, о «Слове». Речь при вручении 16 мая 2007 года премии Александра Солженицына А. А. Зализняку. «Новый мир», № 8. Олег Чухонцев. Речь при вручении премии 24 марта 2007 года. «Знамя», № 8.
Премиальные речи – и в Африке премиальные речи. Не стоит ждать от них особых красот: они ритуальны. И академичное выступление Владимира Успенского, и кокетливый спич Олега Чухонцева выглядят достойно: в них нет благоглупостей, обычно присущих данному жанру. Чухонцев ещё и своё неопубликованное стихотворение прочёл – тоже плюс.

Скромные сувениры (от 5 до 2 баллов)

На эту тему
• Тихая охота
• Страсти уходящего лета
• Волшебный симпосион
• Муза отпускного сезона
• Сложные и простые стихи

5. Язык как главный герой. «Знамя», № 8.
Очередной блок высказываний по вечнозелёной «проблематике русского языка». На этот раз отписались Максим Амелин, Илья Кукулин и Владислав Отрошенко. Они таковы, каковы всегда: Амелин донельзя рационален, Кукулин представил диссертацию с десятками имён, а Отрошенко – пустился в лукавый «сказ». Не могу понять одно: к чему в «Знамени» из номера в номер печатаются материалы на столь надуманную тематику? Реальных проблем, что ли, не хватает?

4. Кейс Верхейл. Радость искусства, или Ударения у Бориса Рыжего. «Знамя», № 8.
В. В. Розанов однажды сказал примерно так: «Посмотрит русский человек на другого русского человека острым глазком – и всё поймёт; с иностранцем это невозможно». Голландец Кейс Верхейл любил Бориса Рыжего и сделал для него много хорошего; не хочется задевать насмешкой эту благородную душу, но поглядишь на уркаганские строки Рыжего, с первого взгляда понятные каждому русскому, – а затем на благонамеренно-учёные европейско-розовощёкие комментарии Верхейла к этим строкам – и волей-неволей улыбнёшься. «Почему Борис Рыжий поставил слово «облако» так, что ударение падает на последний слог?» – мучительно недоумевает Верхейл. Я бы ответил ему: «Потому что понты». Но рискую получить на это вопрос: «Что есть понты?»

3. Инна Булкина. Он был беспечальный красавец. «Знамя», № 8.
Слаповский.

2. Ольга Бугославская. Образ олигарха в памятниках письменности. «Знамя», № 8.
Доклад на конференции третьестепенного пошиба. Суть доклада полностью исчерпывается его названием (именовать низкопробные детективчики «памятниками письменности» – дурной вкус, но для конфы сойдёт).

Странный сувенир (1 балл)

1. Лев Аннинский. В своём плену. «Октябрь», № 8.
С горьким чувством ставлю на последнее место хит-парада статью Льва Аннинского (моего любимого критика) о «мыльной опере» В. Михальского «Храм согласия».

У Аннинского есть свойство, которое обычно определяется как «всеядность». Оно объяснимо: критика в первую очередь интересует реальность. Для того, чтобы заняться размышлениями о реальности, можно оттолкнуться от любого литературного текста, и уровень качества текста, от которого происходит отталкивание – фактор несущественный: действительность, подобно солнцу, равно отражается и в океане, и в озере, и в луже.

Но иногда невнимание к качественной стороне исследуемых текстов обидно мстит Аннинскому. Лев Александрович, нельзя же так: литература – не только повод для рефлексий, иногда её надо оценивать. А то вы эдак до мышей дорецензируетесь…