Опера? Возможно!

Оперные театры, как правило, отличаются некоторой помпезностью, которая у иных режиссеров вызывает хулиганское желание эпатировать зрителей как можно более резким несоответствием происходящего на сцене с убранством зала и тем нарушить довлеющую торжественность. Осуществить это намерение до конца, впрочем, удается редко. Вероятно, только в тех случаях, когда гений режиссера оказывается сильнее, чем гений места.

Маленький, но мировой

#{help=246964}Не так давно созданный Маленький мировой театр предпочитает выбирать для своих экспериментов не слишком обязывающие площадки. Уже в его названии содержится указание на стремление проявить себя как полную противоположность Государственному Академическому Большому. Устроители объявляют своей целью «преодолеть театральную и музыкальную инерцию и обогатить сценическую жизнь постановками произведений авторов-экспериментаторов».

Маленький мировой театр открылся в 2003 году нетривиальной оперой Майкла Наймана «Человек, который принял свою жену за шляпу». Спектакль играли в галерее Artplay, отказавшись от традиционного оперного зала.

Нынешняя премьера театра состоялась на сцене Центра имени Мейерхольда, который на протяжении нескольких лет радушно принимает современные, авангардные постановки. Впрочем, оперу, кажется, впервые.

Трехкамерная опера

«Кругом возможно опера», так – перифразом заглавия поэмы Александра Введенского «Кругом возможно Бог» - называется спектакль. Он включает в себя три камерные одноактные оперы по произведениям поэтов ОБЭРИУ, - Даниила Хармса, Александра Введенского и Игоря Терентьева. Музыку для них специально по заказу Маленького мирового театра сочинили композиторы Ксения Прасолова, Стефан Андрусенко и Петр Аполлонов, а в качестве постановщиков выступили художественный руководитель театра Наталья Анастасьева и Александр Пономарев, актер и режиссер, давно и с увлечением работающий с произведениями поэтов-обэриутов.

Театр с шестом

Как в свое время невероятные по алогичности диалоги в учебниках английского языка привели Ионеско к созданию абсурдных пьес, так и участников проекта «Кругом возможно опера» вдохновил сам оперный жанр, полный, странностей, на которые лишь по старинной привычке не обращают внимания. В самом деле, редко кому удается, например, проследить слово в слово текст арии, даже если она исполняется на русском языке. А раз все равно никто ничего не понимает, то зачем наполнять происходящее смыслом – решили в Маленьком мировом театре.

Зрителей в Центре Мейерхольда рассадили вокруг небольшого, вращающегося помоста с длинным шестом посередине, увенчанным нехитрой конструкцией с расходящимися лучами, которая призвана была, очевидно, изображать небесное светило. Вокруг помоста и на нем разворачивалось действие трех опер - «Искушение», «Мир, Факт, Теория и Бог» и «Иордано Бруно».

Действие – чрезвычайно энергичное и яркое. Однако – и в этом Маленький мировой театр ни на шаг не отступил от намеченной концепции – наглухо лишенной смысла. Пара спортсменов-пионеров в красных шортах после того, как некоторое время с переменным успехом пыталась изобразить рабочего и колхозницу, уступила место симпатичным молодым девушкам в веселеньких резиновых сапожках и стилизованных сарафанчиках, к тем присоединился мрачного вида солдат.

Забавные, трогательные, запоминающиеся персонажи сменяли друг друга на протяжении двух часов, разыгрывая между собой им одним известные сюжеты. И тут, постепенно впадающим в беспокойство зрителям, конечно, не помогли даже либретто, заботливо пропечатанные в программке. Разобраться в замысловатой зауми обэриутских рифмоплетений вообще не так-то просто, а уж сделать это, ломая глаза над микроскопическим шрифтом в полумраке зрительного зала и тщетно пытаясь соотнести какое-нибудь «На обоях человек, а на блюдечке четверг» с лицедейством клоуна в трагикомичном чаплинском гриме, – мало кому под силу.

Потеря слов

Тезис о том, что опера с изначально свойственной ей абсурдностью, является идеальным жанром для сценического воплощения произведений поэтов ОБЭРИУ, продекларированный устроителями зрелища, не выдерживает никакой критики. Публика на спектакле «Кругом возможна опера» напрочь лишена возможности проникнуть в словесные игры, которые, и составляют основу творчества обэриутов. Хитросплетения слов и смыслов естественным образом потонули в обычной нечеткой оперной дикции. Попытка же с помощью музыки и некоего бессвязного действия компенсировать потерю слов наткнулась на стену зрительского непонимания. И если бывают случаи, когда критик прилагает все усилия, чтобы наставить публику на путь истинный, заставить увидеть, услышать и понять нечто по недоразумению от нее ускользнувшее во время спектакля, то нынешняя премьера Маленького мирового театра – не из их числа.