Лев Пирогов: Интеллигент из Одессы и коллективный ослик

Сегодня слова «интеллигент», «интеллигенция» неприличные. Принято говорить: «Я не интеллигент, у меня профессия есть», цитировать Ленина и так далее. Интеллигенты ничего не умеют и не могут (только ныть и вредить), но при этом всем недовольны.

В общественном мнении эта точка зрения сформировалась и закрепилась в качестве господствующей. А, как говорил Лао-цзы, «что затвердело, то умерло». Идея, овладевшая массами, превратилась в банальность. Иначе говоря, забудьте все, что вы думаете об интеллигенции. Это уже не так.

* * *

Однажды в большом книжном издательстве я готовил книгу одной писательницы. Это была красивая лирическая повесть человека уже немолодого и вспоминающего прожитые годы с некоторой философской грустью.

К несчастью, события повести происходили в Одессе.

Просто задумайтесь, прежде чем в следующий раз сказать: «Я не интеллигент, у меня профессия есть

Главным человеком в большом издательстве (после владельца и нескольких его друзей, занимавших посты от гендиректора до главного редактора) был маркетолог. Вертя в руках обложку будущей книги (на мой взгляд, вполне неплохую: берег моря, чайка и чемодан с пожитками, символизирующими прожитую жизнь), он поморщился:

– Что за дрянь… Никуда не годится, никто это не возьмет в руки. – Скользнул взглядом по аннотации. – Одесса? Сделать под «Ликвидацию»!

Сериал только что отгремел; интернет полнился нарезками «лучших мест», остроумцы упражнялись в якобы одесском произношении якобы одесских словечек и выражений.

Художники «ликвидировали» обложку так: поперек уже имеющегося изображения развесили сушиться трусы. Женские кружевные – для эротизма и мужские сатиновые – для юмора. Плюс подложили в чемодан карты, пистолет и еще какую-то дрянь.

В таком виде и отправилась к читателю книга, подводящая итог чьей-то там, тьфу на него, жизни.

* * *

Вспомнил я этот случай вот к чему.

Есть такой принцип управления (не знаю, как он называется у Макиавелли и называется ли вообще, но сталкиваться с ним приходится постоянно): если хочешь чего-то добиться от людей, не проси их об этом прямо. Не объясняй им, почему им надо поступить. Лучше «разведи втемную».

Попросишь – а они не захотят. Или забудут. Объяснишь – а они не поймут. Или не согласятся. «Люди, Шура, такие коз-злы…» А результат нужен сейчас.

Вот поэтому добиваться результата лучше не «по-честному», а с помощью манипуляций. Надавить на чувства, инстинкты. Приврать, обмануть. Польстить. Подкупить. Заставить. Намазать одно место горчицей.

Ирина Ратушинская – человек по нынешним общественным понятиям правильный. А по прежним – враг (фото: Mikhail Evstafiev/wikipedia)

Всякая власть пользуется этим правилом. Почему ни один властитель никогда не сядет перед телекамерой и не скажет, заглядывая в наши глаза: «Братья и сестры! Обстановка следующая…» Не расскажет все как на духу, не объяснит? Почему о том, что происходит на самом деле, приходится гадать на темных словесах «политологов»?

Да вот, в частности, еще и поэтому. Непонятно Путин на прямых линиях говорит? А если бы он сказал понятно, а мы не поняли? А если бы сказал правду, а мы от нее ошалели?

Нам хочется, чтобы с нами по-честному да по-простому, а сами-то мы готовы по-честному, если правда окажется нам решительно не по вкусу? Или начнем отводить глаза, юлить да думать, как прокопать лазейку?..

У маркетолога книжного издательства задача – чтобы книжки покупали. Как, почему – его не касается. Пусть думают, что там про трусы. Вчитаются – поздно будет. Народ, потребитель – это стадо. А со стадом сопли не жуй. 

Власть – это игра втемную. Не потому, что власть плохая. А потому, что так эффективнее.

Соответственно, эффективной власти нужен эффективный народ. Эффективный – значит хорошо управляемый. Тут возможны варианты. Либо (при тиранах) – как в армии: приказ отдан – и все построились. Либо (при свободе и демократии) – разводилово. Один ослик бежит, потому что его по попке хлопают, другой – потому что морковкой перед носом вертят. Вот разница между Сталиным и… (Кто самый-самый несталин? Хм, даже не знаю.)

Удобный, эффективный, быстро набирающий скорость и надежно тормозящий народ (с мягкой или жесткой подвеской – это на выбор) должен быть немножечко темноват. Нет, когда каждый по отдельности дебил – это плохо (придется программистов набирать в Пакистане). Но когда каждый по отдельности не дебил, а вот в совокупности, в виде общественного мнения – коллективный ослик, вот тогда хорошо.

Теперь смотрите, что получается. Есть общественное мнение. Оно должно быть простым – прямым и ясным. Без всяких «но» и «если», без завихрений. И каждый из нас придерживается той или иной модели общественного мнения (если он не древнегреческий «идиот»). Но!.. Если при этом твое личное мнение с общественным мнением целиком и полностью совпадает… то ты – ослик.

Эта коллизия не вчера сложилась. А сложилась она приблизительно в XVIII веке, когда возникло (а точнее, начало актуализироваться) понятие «интеллигенции».

Слово intelligentia существовало еще в латыни и означало «способность к пониманию». Примерно в этом значении оно попало в оксфордский словарь: «часть нации, стремящаяся к самостоятельному мышлению».

В России к этом простому значению добавился еще десяток плюс миллион оттенков. Но нам хватит изначального. Интеллигент­ – это «тот, кто стремится понимать, что происходит в обществе, управляемом описанным выше способом». 

Это определение объясняет и суть понятия, и суть наших к нему претензий.

Стремиться понять и быть против – это не одно и то же.

Но рядом.

*  * *

Недавно ушла из жизни Ирина Ратушинская – поэт и писатель, родом, кстати говоря, из Одессы (нет, в начале статьи речь шла не о ее книге). В некрологах ее называют диссиденткой.

Вроде бы у нее действительно типично диссидентская биография. Была арестована – за стихи, на следствии не отвечала на вопросы (чтобы никого с ее слов не «привлекли») и получила на всю катушку. Сидела с политическими. Карцеры, голодовки. Потом была выпущена и получила приглашение из Англии – типичное диссидентское, просто так же в Англию не позовут. Воспользовалась им – и была лишена советского гражданства. В Россию вернулась уже при Ельцине.

Диссидентка?

Ни разу. Ни разу не участвовала в антиправительственной, антигосударственной, антироссийской деятельности. Ни разу не получала на это грантов. Говорила, что не хочет быть «как Алексеева».

Вот цитата из ее интервью: «…Путь через штатовский и другие гранты, которые потом надо отрабатывать так, как этого хочет грантодатель, – это очень скверный путь. Я же видела этих людей до грантов и после. Люди начинают работать действительно против своей страны, начинают лгать, это все нехорошо. Это страшно портит людей. Именно портит. Получается, на сжатие он был хорош, а на растяжение не выдерживает. Я так не могу, у меня другие убеждения».

Она поддержала Крым. Поддержала Новороссию. А как же так вышло, что стала диссиденткой в советские времена? Пыталась понять.

Однажды Ирина Ратушинская рассказала, с чего начался ее путь к вере в Бога. Их, школьников, собрали в актовом зале на атеистическое воспитание. И принялись говорить, что Бога нет, и ругать тех, кто в него верит. Завуч, учительница, комсомольцы… «Все на одного – по логике хорошего, правильного одесского двора я на его стороне! Потому что все на одного – нечестно!»

Можно улыбнуться, но Ирине Ратушинской тогда было десять лет. И она уже пыталась понять. А не усваивала послушно то, что само вливается в уши. Так вот и оказалась в карцере.

А теперь смотрите: человек по нынешним общественным понятиям – правильный. А по прежним – враг. При этом всю жизнь вела себя одинаково, убеждений не меняла. (Могло быть и наоборот: по прежним понятиям молодец, а по нынешним – гад последний.)

Так что же делать, чтобы не быть «гадом»? Подстраиваться?

«Колебаться вместе с линией партии»?

Вы сейчас не поверите, но общество, общественное мнение, наши представления о должном – обычно именно это и делают. Меняются и подстраиваются. Просто многие из нас предпочитают не замечать этого. Приятнее считать себя несгибаемым Оводом, а не частью коллективного ослика.

«Я всегда считал…» – это приятно. А знать, что ты никогда не считал, а только подстраивался под эмоционально близкую тебе (или социально выгодную) модель поведения – неприятно.

Никакой морали не будет. Просто задумайтесь, прежде чем в следующий раз сказать: «Я не интеллигент, у меня профессия есть».

Может, это не так уж стыдно – быть интеллигентом.

Может быть, вы даже интеллигент и есть. Несмотря на профессию.