Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

9 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

3 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

14 комментариев
30 сентября 2016, 17:20 • Авторские колонки

Василий Колташов: Не время цыган

Василий Колташов: Не время цыган

Развитие капитализма в России поставило кочевые цыганские сообщества в неудобное положение. И дело вовсе не в преследовании, которому их подвергают по закону или призывают подвергнуть, несмотря на закон.

Рынок создал невиданное ранее обилие соблазнов. Одновременно он ударил по традиционному образу жизни и мысли российских цыган.

Примитивные занятия цыган уже не так выгодны, а соблазны стали невероятно велики

Общество потребления обладает удивительной силой, превосходящей все религии и любые традиции. Если они не приспособлены к адаптации, то они обречены. Люди их оставят.

Эти мысли пришли ко мне на днях, когда я наблюдал в вагоне подмосковной электрички удивительную сцену. Привлекательная, прилично и современно одетая и в меру накрашенная девушка-цыганка знакомилась с парнем. Вернее, первоначально это он с ней знакомился.

За этой сценой трудно было наблюдать без улыбки. Будь девушка завернута в нелепые кричащей расцветки тряпки и украшена страшными золотыми коронками, вряд ли этот (симпатичный и спокойный) молодой человек стал бы с ней разговаривать. Если бы она разговаривала в грубо вульгарном стиле кочевых попрошаек, это бы тоже его оттолкнуло. Однако они мирно беседовали.

У девушки в руках был смартфон, и она бойко задавала вопросы ухажеру. Ее интересовало, чем он занимается и как хорошо зарабатывает. Вопросы ее звучали не слишком корректно, зато интерес был искренним.

И видно было, что волновало ее только одно – собственное стремление вырваться из средневекового ада таборитской жизни. Она вряд ли имела среднее образование, это чувствовалось по построению фраз, но ее тянуло к миру разнообразного потребления и отношениям с человеком, живущим в мире, где до множества соблазнов можно дотянуться рукой.

Конец 1980-х годов и «лихие» 1990-е годы были временем, благоприятным для городских кочевых общин. Можно было торговать помадой и платками, скупать золото (оно же в любом виде считалось прекрасным) и торговать грубыми изделиями из него или из похожего металла, гадать на вокзалах, воровать, попрошайничать и наслаждаться мелкими радостями крайне примитивного еще рынка.

Время шло. Обнищание странных людей с одним паспортом на одного и кучей бед на каждого прекратилось. Начался экономический рост. И это был не просто рост заработной платы. Пришел новый тип потребления. На каждом шагу открылись кафе, в которых социализированные россияне пробовали новую кухню, общались и просто обедали.

Компьютер стал достоянием едва ли не каждого. Мобильные средства коммуникации распространились еще шире и взяли функции компьютеров. На людях появилась добротная и красивая одежда. Поездки на курорты за границу сделались нормой. Более того, они ускорили у населения развитие потребительских вкусов.

Кредиты позволили миллионам людей быстро обзавестись желанными автомобилями. Дошла очередь до современного жилья. В нем кухня стала новым алтарем, а вовсе не «черным углом» дома. Здесь новейшее и разнообразное оборудование позволило готовить в свое удовольствие разные изысканные блюда. Не только женщины, но и мужчины впали в грех чревоугодия, поняв – увлечение алкоголем только мешает наслаждаться жизнью. А в ней было чем наслаждаться, надо было лишь знать свое дело и знать цену своим умениям на рынке. Работа была.

Так продолжалось пятнадцать лет. Волны глобального кризиса омрачили под конец этот процесс, но потребительских идеалов они не задели.

Все эти годы цыганские общины так и остались в традиционном состоянии. Брак был порой совсем принудительным. Отцы и матери не пускали детей в школу. «Э-э, чему тебя там научат? Всему жизнь научит!»

Мальчиков и девочек гнали «работать» – просить подаяние и, если повезет, воровать. Женщины также выпрашивали деньги на улице и в вагонах электричек, гадали и торговали разной мелочью. Торговали и мужчины. Полиции эта торговля не всегда нравилась, поскольку со сбытом наркотиков по закону полагается бороться.

Цыгане оседали, прекращали скитаться. Бароны, если могли, строили себе уродливые дома в тортообразном стиле. Остальные – в подражание этой «красоте» – тоже что-то строили, но чаще они покупали старые или занимали брошенные жилища. Иногда цыгане старались добывать газ из труб и электричество из проводов. Они страшно злились, если им сообщали, что это незаконно.

Проще было собирать металлолом или что-то полулегально перевозить. Выяснилось, что иметь некоторое образование даже для этого «бизнеса» совсем не излишне. Не все, но некоторые родители стали отправлять детей в соседние школы. Это становилось нормой. «Пускай в школу походит, не вредно...» Правда, как отправляли детей в школу, так и забирали обратно. «Хватит уже. Замуж пора». «Работать надо...»

Мало кто из цыганских детей в последние пятнадцать лет получил хотя бы неполное среднее образование. Мало что изменилось в промыслах, но кризис традиционного порядка все равно обнаружился. Естественно, давно социализированных и образованных семей с таборными корнями, а также артистических династий это не касается.

Однако тех, кто был верен повседневной традиции, это касается чрезвычайно. Перепродажа в эпоху большой торговли уже не приносит желанных барышей. Милостыню граждане подают плохо, даже если все время петь у них под ухом жалостливые песни. Россияне стали менее наивны, и удовлетворить их страсть к сверхъестественному могут только лица со своеобразным кругозором.

Примитивные занятия цыган уже не так выгодны, а соблазны стали невероятно велики. Не радуют и блестящие побрякушки цыганок. Оказывается, они никого уже не впечатляют, поскольку люди вокруг познали стили. А желтый металл сам по себе не стилен. Рынок задает новые вкусы, манит многообразием удовольствий.

Цыгане же обречены на сохранение нищеты, на маргинальное положение, если сами они ни будут пытаться пробиться в люди. Ремесла не спасут, полагает моя коллега по кафедре политической экономии РЭУ Светлана Мудрова. Нужно учиться, выходить из среды, встраиваться в экономическую систему, и, конечно, перенимать современный образ жизни.

Государство не станет уговаривать цыган, соблазнять социальной опекой и бесплатными квартирами, как делалось в некоторых странах ЕС. Малокультурные и необразованные родители все же должны постараться понять: детям нужно дать дорогу, направить на учебу, молодежь – на овладение востребованными профессиями.

Вредно навязывать молодежи браки внутри табора, принуждать девушек рано рожать детей и вообще ломать жизнь целым поколениям, заставляя их оставаться презираемыми в обществе маргиналами, которыми они быть вовсе не обязаны.

..............