Ольга Туханина: Добро против правды

Мне кажется, что мы не совсем понимаем, как думают и действуют американцы.

Это удивительно, потому что мы прекрасно знаем, что Америка – страна юристов. Кругом адвокаты. Мы смотрим их фильмы и сериалы о судебных процессах. Мы часто знаем их юридическую систему лучше своей собственной. Мы в курсе, что такое правило Миранды (Miranda warning), мы можем рассказать, как действует суд присяжных – у них, а не у нас.

И при этом основные отличия в психологии никак не учитываем. Наши либералы криком кричат, хваля американские состязательные процессы. Но мало кто из них задумывается, что стоит за этой состязательностью.

Судебный процесс в США – шоу. Поисками правды там никто не озабочен. Никого не интересуют факты сами по себе. Важно, примет ли эти факты суд, убедят ли эти факты присяжных. Если подсудимый выглядит обаятельным лапочкой, то защита постарается вытащить его в качестве свидетеля, а обвинение постарается этому помешать.

Если же подсудимый – угрюмый бука, то защита не позволит ему выступать, тогда как прокурор захочет видеть такого человека под присягой. Важно ли при этом, делал подсудимый то, что ему инкриминируют? Не-а. Вообще.

Для нас важно узнать правду о том, кто сбил самолет. Для американцев важно обвинить в этом нас – перед международным сообществом. При этом обвинить так, чтобы им поверили. Они выступают в роли прокурора, а обыватели в разных странах (они же избиратели и налогоплательщики) – в роли присяжных. И здесь никакая презумпция не действует, потому что идет процесс. «Господа, человек, которого вы там видите, Владимир Путин, хладнокровный убийца и диктатор, и сейчас мы вам это докажем, опираясь на имеющиеся улики!»

Вот и все. Удобство заключается в том, что на международном уровне ко всему прочему еще и нет никакого разделения властей.

Госдеп выступает как в роли прокурора, так и в роли судьи. Но информационная война (убеждение присяжных) – это очень и очень важно. Это в крови. Важно не быть, а казаться. «Не пойман – не вор». Свидетелей надо готовить, с ними репетируют. Экспертов можно скомпрометировать. Да, по правилу Жванецкого: что человек может сказать об искусстве, если он лысый? Ну, не лысый, а, допустим, лечился когда-то от алкоголизма. Имел судимость. Да мало ли.

То есть важно выиграть. И не так важно, как ты это сделал. Правда никого не интересует. Совесть тоже подчиняется этим правилам. Если лазейка в законе позволяет, миллиардер спокойно отберет последнее у сотни старушек из дома престарелых. Никакая совесть его при этом мучить не станет. Более того, во многих случаях сами старушки будут считать, что он прав. Умный, нашел лазейку. Или же сам пролоббировал необходимый закон.

И никого не волнует, что никакого ОМП в Ираке потом не оказалось. Дважды по одному поводу процессы не устраивают. Подсудимый казнен, дело закрыто. Прокурор большой молодец, сумел, помахав баночкой с каким-то порошком, произвести на присяжных впечатление. Он виннер, удачливый и талантливый сукин сын.

Мы не просто не умеем играть по этим правилам. Когда мы понимаем, что за ними стоит, то ужасаемся. Мы не хотим этого принимать. И понимать не хотим.

Для нас сила – в правде. Мы можем выиграть случайно и корить себя, потому что выигрыш не был честным. Мы можем проиграть, но не ощущать себя проигравшими, потому что противник – подлец и играл подло.

Для американцев ничего этого не существует. Надо выигрывать. Любыми способами. А если ты проиграл, твоя судьба никого не волнует – ты лузер. Так постановил суд. Хочешь, подавай апелляции.

У них в финале всегда побеждает добро. Ведь то, что победило, то и добро.