Петр Акопов: Сообразят на двоих

Обсуждать шансы Путина на премию рано во всех смыслах – как потому, что выдвижение на этот год уже закончено, так и по причине неясности исхода сирийского кризиса. Важнее другое – само сопоставление фамилий Путина и Нобеля дает хороший повод посмотреть на феномен этой премии вообще. В частности, и на то, кому и за что ее дают. Возьмем для примера коллег Путина – президентов.

Одних слов Обамы о желании вывести войска из Афганистана и Ирака было достаточно для абсурдного присуждения ему премии мира

За 112 лет существования премии ее получили всего 12 глав государств, если считать только тех, кому она было присуждена во время их нахождения на высоком посту, а не после выхода в отставку (как, например, было с бывшим американским президентом Джимми Картером) или, наоборот, до избрания президентом (в случае Леха Валенсы).

Из этих 12 больше всего представителей США – три раза глава Белого дома удостаивался награды норвежского комитета. В 1906 году Теодор Рузвельт получил ее за посредничество в деле заключения Россией и Японией Портсмутского мира, в 1919 году разбитого инсультом Вудро Вильсона отметили «за привнесение фундаментального закона человечности в современную международную политику», точнее, за его усилия по созданию в послевоенной Европе Лиги наций, вхождение в которую США, впрочем, заблокировал американский Конгресс. И в 2009 году Барак Обама получил премию «за огромные усилия по укреплению международной дипломатии и сотрудничества между народами».

Помимо действующих президентов, среди американских лауреатов множество политиков рангом пониже (несколько госсекретарей и пара вице-президентов), не говоря уже о всевозможных общественных деятелях, самым известным из которых является Мартин Лютер Кинг.

Вообще, до 70-х годов премия представляла собой чисто евроатлантический междусобойчик, то есть не только отражала абсолютно западноцентричное представление о мире, но еще и не считала остальных достойными даже пропагандистского поощрения. За все эти годы только два лауреата не представляли страны НАТО и Западной Европы: аргентинский министр иностранных дел и южноафриканский борец с апартеидом.

После 1973 года ситуация начинает меняться – премия все чаще достается представителям неатлантического сообщества. Тем самым она становится достаточно серьезным инструментом в продвижении западных ценностей в остальном мире, а то и просто орудием холодной войны. В 1975 году премию получает Андрей Сахаров, а в 1983 году – Лех Валенса. После распада двуполярного мира нобелевцы все пристальней смотрят по сторонам, на восток и юг – Бирма, Китай, Кения, Тимор. Премию получают правозащитники, борцы за права женщин и индейцев. Даже последняя по времени награждения глава государства – либерийка Элен Джонсон-Серлиф – получила Нобелевку в 2011 году не за управление измотанной гражданской войной страной, а за «ненасильственную борьбу за права и безопасность женщин и участие в миротворческом процессе».

Кроме Америки есть еще только одна страна, чьи руководители получали премию больше одного раза, – это Израиль. За мир с Египтом и договоренности с Палестиной премии получили в 1978 году Менахем Бегин (бывший террористом в 40-х и напавший на Ливан в 1982 году) и Ицхак Рабин в 1994 году (убитый спустя год). Всего, кстати, у Израиля три лауреата-руководителя – но это потому, что получивший вместе с Рабином премию тогдашний глава МИДа Шимон Перес сейчас возглавляет страну.

Среди семи остальных стран – от Южной Кореи до Коста-Рики – есть и СССР. Михаил Горбачев стал лауреатом за год до распада страны. Вообще, сам факт присвоения премии действующему главе нередко оказывался знамением приближающихся проблем – или у него лично, или у страны.

Южноафриканский президент Де Клерк через год после получения в 1993 году Нобелевки передал власть разделившему с ним премию Нельсону Манделе. Немецкий канцлер Вилли Бранд (ставший, кстати, первым неамериканским лидером-лауреатом) получил Нобелевку в 1971 году, а спустя три года вынужден был с позором уйти в отставку из-за разгоревшегося шпионского скандала. Садат и Рабин были убиты как раз за то, что получили премию. Вудро Вильсона наградили в тот момент, когда его разбил инсульт и он практически потерял работоспособность. Нужна ли Путину такая компания?

Если говорить серьезно, то вопрос о Нобелевской премии и Путине стоит переформулировать так: готов ли в принципе Запад признать положительное и умиротворяющее влияние российского президента на мировые дела? То, что все 14 лет своей деятельности Путин противостоит попыткам США диктовать свою волю мировому сообществу, – медицинский факт. Как и то, что в последние годы он делает это все настойчивей и успешней, исходя при этом не только из интересов национальной безопасности собственной страны, но и просто желания уменьшить количество крови, проливаемой глобализаторами.

Проблема в другом: а является ли это аргументом для тех, кто присуждает Нобелевскую премию (Нобелевский комитет состоит из пяти человек, избираемых норвежским парламентом из числа бывших депутатов, причем нерядового уровня – так, сейчас в него входят экс-премьер и экс-министры)? Ведь европейский взгляд на ситуацию в мире сильно отличается от нашего – вмешательство во внутренние дела любого незападного государства для них является не преступлением, а благом. Еще бы, ведь мы не только устраняем угрозу всеобщему миру, исходящую от стран-изгоев, но и несем угнетенным народам в этих странах освобождение от тиранов – вот логика европейцев. И они искренне не замечают того, что эта логика отличается от их же рассуждений столетней давности о «бремени белого человека» и цивилизаторской миссии Европы в отношении всего остального человечества лишь сменой терминов, прикрывающих агрессию и навязывание своей воли остальным. В этой логике Путин, Чавес, Си Цзяньпинь или Каддафи – это вожди варваров, которые, правда, сильны и опасны, но которые в любом случае неравны европейцам – не потому, что другие, а потому, что ниже, недоразвитее. И награждать в этих странах можно лишь тех, кто борется с властью (потому что это ослабляет власть варварских стран), или же тех, кто идет на поклон к Западу, делая при этом огромные уступки (как было с Горбачевым). Для того чтобы это отношение изменилось, в норвежских мозгах должна произойти революция – и если их отношение к России не менялось 1000 лет, странно ждать его в ближайший год.

То ли дело отношение к своим, атлантическим политикам. Одних слов Обамы о желании вывести войска из Афганистана и Ирака было достаточно для абсурдного присуждения ему премии мира, которая вылилась потом в отказ от закрытия Гуантанамо, агрессию против Ливии и продолжение оккупации Афганистана. В том случае если Обама все-таки решит напасть на Сирию, его Нобелевская премия станет совсем уже издевательской.

Поэтому инициатива, обсуждаемая сейчас во Франции, – отобрать премию у Обамы и присудить ее Путину – хотя и не может быть осуществлена технически, но имеет вполне логичное обоснование. Впрочем, и для Владимира Путина, и для Барака Обамы, и, главное, для мира во всем мире будет лучше, если американский президент все-таки воспользуется российской мирной инициативой и откажется от нападения на Сирию. Потому что тогда он хотя бы частично оправдает полученную четыре года назад награду – а тот факт, что это будет сделано с помощью Владимира Путина, два президента уж как-нибудь сами между собой утрясут. И может быть, – бывают же чудеса – прозревший Обама даже тайком впишет фамилию Путина в свой нобелевский диплом 2009 года. А нет – так нет. Путин и без диплома за мир будет бороться – за мир не по-американски.