Кирилл Мартынов: Русская SOPA

С 1 августа в России вступил в действие Федеральный закон № 187, предоставляющий правообладателям беспрецедентные права по блокированию сайтов, подозревающихся в распространении нелицензионного контента. Подробные аргументы против закона представлены в петиции пользователей, суть их сводится к тому, что документ сырой, невнятный и антиконституционный. Примечательно, что инициатива депутатов, которая вроде бы напрямую задевает интересы чуть ли не всего дееспособного населения России, не встретила серьезного сопротивления в нашем обществе. Подписи в Сети собираются исправно, но на пикет за свободный интернет в Москве вышла едва ли сотня человек.

Борьба с пиратством в России – это глубоко антикультурный, антипросвещенческий проект

Закон действует уже неделю, но никакой катастрофы не случилось, интернет не отключили, Вконтакте и Rutracker продолжают работать. Похоже, в этом и состоял расчет умудренных опытом пользователей. Мы не первый год живем в России и знаем, что законы сформулированы так, что нарушают их почти все, но при этом наказывают только избранных – тех, кто совсем уж нехорошо себя вел, лез в политику или просто попался под горячую руку – стал жертвой формирования позитивной отчетности. Соответственно, в отключение Rutracker никто не верит, кроме его администрации, которая исправно делает бэкапы в формате magnet-ссылок, что позволит развернуть сайт на новом месте буквально в течение несколько часов (в соответствующей теме на трекере все это несколько игриво обсуждается в контексте «возможных землетрясений, наводнений и других форс-мажорных обстоятельств»).

Менее оптимистичная версия, объясняющая пассивность наших сограждан по этому основополагающему вопросу русской жизни («о халяве в Сети»), звучит так. Протестовать бесполезно, поэтому сейчас нужно, не тратя времени на пикеты и петиции, сбегать в магазин за новыми жесткими дисками, выкачать весь интернет на домашний компьютер, подключить его к своему большому телевизору, запастись пивом и жить так на информационном хуторе, не зная никакой нужды. То есть – мой жесткий диск с краю.

В любом случае при таком отношении населения к опасным законодательным инициативам российских депутатов удивляться качеству законов не приходится, мы получаем то законодательство, которое заслужили. Чтобы не быть голословным, напомню, что американский аналог нашего закона 187-ФЗ назывался Stop Online Piracy Act (SOPA), был внесен на рассмотрение Конгресса США в октябре 2011 года и столкнулся с массированным сопротивлением и акциями протеста, в которых приняли участие сотни тысяч граждан. После чего из SOPA выкинули самый спорный пункт, позволяющий правообладателям блокировать сайты по первому обращению в суд, что сейчас в полной мере реализовано в России. А затем законопроект и вовсе был отложен для доработки на неопределенный срок. Американские пользователи спасли для нас свободный интернет. А у нас получилась какая-то SOPA.

Объясняя актуальность законопроекта, телеканалы показывали депутатов Государственной думы, которые комментировали: от пиратства страдают авторы, страдает бизнес. При этом депутаты почему-то ни слова не говорили о пользователях и их интересах (гипотетически, именно интересы избирателей должны волновать демократически избранных политиков в первую очередь). Пользователи в глазах думцев выглядят как миллионы мелких воров, только и мечтающих о том, чтобы обобрать до нитки музыкантов, писателей и голливудских продюсеров, ведущих полуголодное существование. Представители интернет-индустрии, которые в течение всех последних лет мягко, но настойчиво спорят с самыми радикальными инициативами властей по регулированию интернета, в этой логике становятся соучастниками преступления. Но, согласитесь, если вдруг 90% граждан объявляются ворами, то, скорее всего, что-то не то с самим определением воровства. Доходит до анекдотов: я знаю депутатов Государственной думы, которые в миру любят скачать себе свежую серию Breaking Bad, но при этом карточки которых исправно голосуют за то, чтобы такой возможности у граждан России не было. Где-то тут подвох, кажется.

Когда Дмитрий Анатольевич Медведев был молодым, подающим надежды президентом, среди его многочисленных проектов по модернизации был и тот, который обещал превратить Россию в площадку для новаторских экспериментов в области авторского права. Была история с переводом фондов библиотек в электронную форму и предоставления доступа к ним через интернет, громко открывались президентские проекты в этой сфере. И тут же выяснялось, что по действующему Гражданскому кодексу это приравнивается к пиратству. И вот Медведев, явно вдохновляясь инициативами Николая II в сфере международного разоружения, рассуждал, что было бы хорошо России в этой сфере предложить миру что-то революционное. Чтобы и правообладатели были сыты, и пользователи целы. Примерный путь для такого компромисса был понятен – нужно создавать легальные сервисы, которые не продают контент поштучно, как пирожки, но предлагают пользователю неограниченный и удобный доступ к базе данных за приемлемые деньги. Но, к сожалению, все это сошло на нет, из зарубежного опыта мы сейчас в лучших отечественных традициях заимствуем самые гнусные решения. Как заметил Глеб Шуклин из РАЭК (Российской ассоциации электронных коммуникаций), проводится политика кнута без пряника.

Пропоненты закона 187-ФЗ особенно настаивают, что его принятие – это шаг в сторону цивилизации. Этот тезис выглядит неубедительно или, точнее, двусмысленно. Об этом как-то мало говорится, а нужно, по-моему, возражать со всей решительностью. Цивилизация в данном случае заключается в том, что люди, имеющие в России проекты с легальным контентом, вроде Литреса или ivi.ru, смогут потенциально рассчитывать на более высокую прибыль (да и то этот тезис является дискуссионным). Что будут сформулированы жесткие правила по распространению контента, где продажа от продавца покупателю пирожков поштучно будет считаться нормальным решением, а, скажем, делиться книгами для чтения со своими студентами я как преподаватель уже не смогу – это и в «цивилизованном мире» не принято делать. То есть цивилизация в данном случае сводится к рынку. И эта редукция происходит за счет отката цивилизационного потенциала Сети в более широком и фундаментальном смысле слова.

Собственно, в этом и состоит мой тезис. Борьба с пиратством в России – это глубоко антикультурный, антипросвещенческий проект. Копирайт направлен на закрепление тех культурных форм, которые доступны и интересны широким массам населения, ведь именно на них будут делать деньги лицензионные сервисы. Зайдите в русский iTunes, вам предложат скачать Григория Лепса. Уничтожьте Rutracker – и останутся Лепс и Стас Михайлов. Уничтожьте flibusta.net, созданный тысячами бескорыстных энтузиастов, и останется Литрес, на котором хорошо представлены массовые детективы, но почти нет научных книг. Rutracker, Флибуста и подобные площадки – это в подлинном смысле слова наше народное достояние, своего рода Wikipedia, только про редкие фильмы, уникальную музыку, замечательные книги (их, конечно, нужно сначала найти там в горах мусора, но это другой вопрос). Да, наши сограждане любят халяву и не любят платить за информацию в интернете. Но это соображение тоже узко-рыночное, примитивное. Главное в том, что благодаря бесплатным проектам мы можем постоянно узнавать что-то новое, просвещаться, выходить за рамки собственной ограниченности, ограниченности нашего социального круга и жадности медиа-продюсеров.

Если бы этих сайтов не было, я бы никогда не узнал, например, о существовании своей любимой теперь музыкальной группы Portico Quartet. Потом эти ребята приезжали в Москву, я купил билеты на их концерт и там на месте настоящий CD-диск – сделать это было просто приятно. Это уже к вопросу об экономической составляющей дела и прибылях правообладателей (не было бы Rutracker – ни копейки бы от меня не получили Portico Quartet). Думаю, примеры подобных находок смогут вспомнить многие из читателей. Да и для авторов из России, смею предположить, не последнюю роль в творческом становлении сыграл доступ к свободному (и нелегальному) контенту.

Загнать нацию в Литрес, или в районный книжный, или даже в нашу «адаптированную» версию iTunes – вот где по-настоящему кончается цивилизация. Пионером тут выступил некто Сэм Клебанов, представитель отечественной карго-киноиндустрии, занимающийся импортом европейского артхауса для столичных хипстеров. Сэм в первый же день действия нового закона подал иск в суд на Вконтакте с требованием удалить фильмы, ввезенные им в Россию, – Кроненберга, Китано, МакКуина, причем сделал это с такой гордостью, как будто сам их снял. К торжественной дате в компании Клебанова «Кино без границ» готовились заранее. Журналистам Сэм хвастался, что у него есть «специальный менеджер, отслеживающий пиратский контент». То есть Клебанов продает в Россию чужие фильмы, а на полученный от нас доход нанимает «специального менеджера», который пять секунд в месяц «отслеживает контент» (ровно столько времени нужно, чтобы обнаружить его Вконтакте), а оставшиеся 24 рабочих дня наслаждается жизнью. В чем роль самого Клебанова, и вовсе остается загадкой. По-моему, он просто лишний посредник, встроившийся в пищевую цепочку, и сколько их там таких, голодающих и несчастных? Не будьте как Сэм Клебанов, в общем.

Света в конце туннеля в виде каких-то замечательных легальных сервисов пока не видно. Во-первых, западные правообладатели часто имеют лицензию на распространение контента только на территории отдельных стран, США и Западной Европы. Российским пользователям, например, отрубили доступ по IP к сервису радио Pandora. Во-вторых, и эта проблема уже стратегическая, легальные сервисы никогда не хотят заниматься вашим просвещением, что бы ни говорили их создатели. Задача iTunes – продать вам как можно больше того, что вам уже нравится, а не превратить вас в исследователя нового и неизведанного (за что вы, возможно, и не готовы будете платить). По той же логике построены интеллектуальные сервисы Amazon или Deezer. В английском языке есть такое слово – serendipity. На русский оно пока никак не переводится, а означает – случайное столкновение с чем-то прекрасным, способность находить то, что не искал. Вот за serendipity и становится тревожно в тени наступающей на наш интернет их так называемой цивилизации.