Василий Колташов: Другой проект для Европы

Если немалое число стран в 2010 году смогло отчитаться о победе над кризисом в своей экономике, то Евросоюз оказался в ином положении. Его власти постарались внушить остальному миру, что никакого европейского кризиса нет, а есть лишь отдельные проблемы Греции и Португалии.

Голод перестал быть угрозой для многих семей уже в 2012 году – он стал фактом

Но в 2010–2011 годах кризис в еврозоне и ЕС не прекращал развиваться. И он вовсе не носил чисто региональный характер. Он неспешно наступал, захватывая все новые регионы Евросоюза.

В 2012 году даже либеральным еврооптимистам стало очевидно, что кризис перестал концентрироваться на Юге и двинулся на Север. Франция оказалась одной из первых «больших жертв» ухудшения статистики. Но больше всего проблем в середине года создала Испания.

Здесь дела шли очень плохо. Спад в реальном секторе привел к банковскому кризису. Еще немного, и разорение пиренейских банков могло вызвать банкротства по всей еврозоне. Помощь банкам была оказана, но уже в начале 2013 года случился банковский кризис на Кипре. Здесь ЕС, ЕЦБ и МВФ действовали более жестко. Они заставили вкладчиков расплачиваться за проблемы банков.

В основе антикризисной политики Евросоюза весь период глобального кризиса лежало поддержание финансовой стабильности. Национальные долги выросли на первом этапе мирового кризиса – в 2008–2010 годах. Это была плата за сохранение равновесия банковской системы. Борьба с разрастанием государственного долга, развернувшаяся немного позднее, была направлена на поддержание банков любой ценой.

Теперь, в реалиях 2010–2013 годов, в условиях постепенного ослабления экономики ЕС, банки стали все более зависеть от государственной ренты. При этом денег правительствам стало все более недоставать. Развернулось наступление на социальные расходы бюджетов и права трудящихся. Появились новые налоги.

Греция в 2010–2013 годах стала лабораторией европейского кризиса. В ней апробировались неолиберальные методы поддержки финансовой сферы. Банки страны получили от правительства десятки миллиардов евро помощи, тогда как множащиеся безработные возмущались закрытием бесплатных столовых. Голод перестал быть угрозой для многих семей уже в 2012 году – он стал фактом.

Однако главный вывод еврочиновников касался не бедственного положения населения в странах юга еврозоны, которое нуждается в помощи не меньше банков. Курс на повышение материальной нагрузки на население остается в Евросоюзе общим, и даже разрушение экономики не рассматривается как важная проблема.

В 2012 году Франция и Германия стали ощущать первые проявления «греческой» или «испанской» болезни. В 2013–2014 годах они могут узнать больше о ее симптомах. Усиление политики «жесткой экономии» в ЕС приведет к дальнейшему ослаблению экономики, тогда как удешевление рабочей силы не вызовет инвестиционного бума и не обеспечит роста.

Факт этот уже подтвержден опытом Юга. Кредитные институты Евросоюза становится все сложнее субсидировать, что уже привело несколько раз к активизации эмиссии европейской валюты.

Рост сепаратистских настроений в Каталонии, части Бельгии и других зонах Евросоюза показывает, что усиливается желание людей вырваться из тисков «общего европейского дома». Однако политические верхи в ЕС все еще консолидированы, что неотделимо от гегемонии финансового капитала. Без мощного выступления низов сдвиг в государственной политике стран Евросоюза невозможен, а спад в европейской экономике не создает автоматически условий для перемен.

Сильные связи европейского финансового капитала с внешними рынками обеспечивают сходство современной ситуации с положением в Италии XV века. В кризисе из-за высокой степени развития капитализма в еврозоне находится не только европейская антикризисная политика, но и сам интеграционный проект.

Выработка в ЕС долговременно эффективной антикризисной политики в силу сложной системы сегрегации становится невозможной. Она пронизывает весь Евросоюз. Неравный правовой статус имеют как наемные работники, так и целые страны.

Спад в Европе становится наиболее вероятным сценарием. Опыт Греции показывает, что его масштабы могут в целом превысить уровень Великой депрессии в США. При этом для преодоления кризиса потребуется выработка качественно иной антикризисной политики, и она, вероятно, не сможет родиться в Евросоюзе. Если события в ЕС развернутся по этому сценарию, то будет еще раз доказано: Европе нужен иной проект.