Владимир Мамонтов: Про гвоздь

Тут недавно один художник, акционист, раздемшись до причиндалов, вышел на Красную нашу площадь, на брусчатку, по предшественнице которой (а с площадью всякое бывало, даже в асфальт ее кощунники закатывали) полки шли на фронт, и прибил гвоздем принадлежность, не без помощи которой он сочинил двух ангельских деточек (одна из которых, умница, уже в шахматы играет), к земному шару. Полиция и врачи проявили в этой ситуации свои лучшие качества: укрыли художника от аномального ноябрьского тепла, отсоединили, проверили на психическое здоровье (здоров оказался, да и славно, больной-то, поди, китайского бы туриста загрыз), а вот дальше началось: стали паять ему пять лет за злостное хулиганство с глумливым членовредительством, направленным против магистрального пути России-матушки.

А еще у нас недавно отдельные депутаты-акционисты выступали, не жалея собственных органов, с художественной инициативой доллар отменить. Как понедельники в песенке из «Бриллиантовой руки

Конечно, нам, маленько знающим российскую историю, ее обычные магистральные пути и обочины, не просто доказать, что голый юродивый, расположившийся подле окровавленного Лобного места,  может чего-то остановить, ежели оно уже идет маршем через Красную площадь. Мощной поступью «Искандера». Клянусь прахом Розалии Землячки, упокоенной в кремлевской стене, нет такой силы. Вот заливать каток на Красной площади – это богоугодно. Деточки катаются, не всё им в шахматы-то играть. Или, скажем, большой друг гринписовцев и нерп Павел Маккартни выступает. Чем плохо? Дедушка Ленин лежит, как гвоздем прибитый, пустоватый, конечно, замаринованный, но ему можно. Он, расположившись напротив луковок Василия Блаженного, отдыхает от трудов по удавлению православных священников.

Словом, святынь на площади много, это факт. Одна могила Гагарина чего стоит. Но и оскорблений хватает. Просто свыклись с ними, а так... Одним больше, одним меньше: Руст сюда садился, не оскорбление ли?

Однако всё равно: голый, гвоздем, дети ходят, туристы, нелегальные мигранты... Как-то это... Того... Негоже. История всё-таки – какая уж есть. Общественное место, не только Лобное. И ход мысли несколько повернул: ну, хорошо. У нас в художествах разных наиполнейшая свобода, Марат Гельман* постарался, проложил, умостил дорогу пермскими деревянными человечками, что сотворены, как Кижи, без единого гвоздя. Так вот и пусть бы нагой художник себя у Гельмана в галерее и прибил бы. Хоть обойными, по периметру. Хоть девятидюймовыми, хотя тут оскорбление бы просматривалось. Если б кто понял. Делал бы всё, что хотел, хоть молотом, хоть серпом, но на территории искусства: за это ему ничегошеньки не будет, кроме завидок сотоварищей.

Там, на этой самой территории, уже давно такое творится!  Там еще в советскую пору у Юрия Петровича Любимова над сценой баба голая летала! Ей-богу, не вру! Еще живы те, кто это видел, подтвердят! Там Ван Гог себе ухо отрезал! Там подписанные гениями абстрактизма Дюшанами писсуары на видных местах стоят – и поди, пристройся к ним! Во Францию больше не пустят, с полицией выведут, Шенгена, поди, лишат! Хотя, а может я этот, как его... Акционист? И я таким образом хотел выразить свое отчаянье, свое переполнение, нетерпение свое, крайний свой предел, когда окончательно невмоготу? Где тут грань между искусством и жизнью? Хоть бы указатель «И» и «Ж» поставили...

Но кого там, на территории искусства, это все увлечет? Заденет? Да никого! Там, к примеру, было такое уже: в благообразной буржуазной Вене находилась оторва, которая соглашалась в свои критические дни поместить куриное яйцо в... И, сдавив его... А художник... Нет, не смогу, немею. А ведь дело было в 60-е годы! У нас Гагарин с Вознесенским, а у них вон что.

На таком фоне гвоздь российского художника даже мельчает. Но зато готов идти до полной гибели всерьез – в суд, на каторгу, куда угодно, лишь бы заметили; австрияков тоже, кстати, за хулиганство привлекали, сажали и из страны высылали, неучи. На всё художник согласен, лишь бы написали, лишь бы показали. И ведь показывают, и бегут, и опрашивают. А он прям цветет на пороге каторги и ссылки. Я, говорит художник, нехотя надевая штаны, так режим этот ненавижу, что деточку свою, шахматистку, в цыганский табор скорее отдам, чем в российскую школу! Там, говорит, в таборе, скорее ее хорошему научат, чем в бурсе этой тоталитарной!

Ну, зная об успехах реформы образования в последние годы, я с художником сильно спорить не собираюсь. Я вообще в связи с этим его перфомансом про другое думаю.

Вот неподалеку от Красной площади, в святом для каждого советского человека здании Госплана размещается Государственная дума. И еще каких-то два десятка лет тому назад по ней расхаживал депутат в бюстгальтере на пиджак. Сильный, помню, был контраст с заседаниями Верховного совета! Грозила ли ему пятерочка с конфискацией? Ни Боже мой! А за кремлевской стеной жил неуемный талант, который однажды подогнал к парламенту танки – да и давай художественно по нему чесать из всех стволов. Тому, кстати о Дюшане, вообще писсуар не требовался для самовыражения: и колесо самолетное годилось! А как дирижировал! А как пресс-секретарей в набежавшую волну бросал? Искусство, сюр, перфоманс, флешмоб, постмодернизм; венский акционизм отдыхает неподалеку от благонравного Сецессиона.

Но вы думаете, это все дела прошлые? Да ладно! У нас буквально вчера одна дама-депутат взяла гвоздь потолще и прямо в Думе попросила прибить православие к Конституции, да так, чтоб не оторвали! Ну что это такое – в нашей многоконфессиональной и многонациональной стране – как не акционизм и искусство чистой воды? Сейчас её, несчастную, разумеется, потащат за разжигание розни и межнациональное членовредительство, а также на психологическую экспертизу, начнут гонять по периметру и преследовать... Что вы говорите? Нет? Не начнут? Да бросьте, точно начнут! У нас ни фига художников не понимают!

А еще у нас недавно отдельные депутаты-акционисты выступали, не жалея собственных органов, с художественной инициативой доллар отменить. Как понедельники в песенке из «Бриллиантовой руки». А другие – педиков вынести за скобки нашей нерушимой, прекрасной и многообещающей страны. Я, кстати, тоже против, чтобы деточек в это втягивать. Это, если без привычки, еще хуже цыганского табора. Но я также против, чтобы все эти интересные инициативы опереткой и подтанцовкой проходили в парламенте, опошляя важные и серьезные темы. Я бы попросил Марата Гельмана, он добрый, он всех этих чудиков защищает: Марат, а Марат, а забери их к себе, с куриными потрохами и поношенными бюстгальтерами, на территорию искусства? В галерею, а? Там, наряду с деревянными твоими человечками, буквами «П» из валежника, вся эта борьба пополам с самопиаром, попсовая канитель и спекуляция соком второго отжима из развесистой патриотической клюквы очень впишется! Будет вершина эпатажа.

И, я бы сказал, гвоздь программы.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом