Максим Соколов: Челноки правосудия

Вот что писал в интернете практикующий адвокат М.Л. Пашков, никак особо дамам не симпатизирующий: «В суд с Печатников вывозят часов в 7–8. Будят их в пять, пару часов держат на «сборке», потом помещают в автозак (кондиционеров там нет) и вместе с другими развозят по судам. Потом (после суда) так же собирают, развозят по изоляторам, помещают на сборку, где они сидят – это как повезет – от двух до пяти часов, потом развозят по камерам. И так – каждый день. Мне одному кажется, что это обращение сильно попахивает пытками?»

Поскольку вовсе без взятия под стражу обойтись не всегда возможно, с перевозками и СИЗО что-то бы надо делать

Тут, наверное, следует разделить две вещи. Пытки как таковой, т.е. преднамеренного причинения страданий в видах ли получения извращенного удовольствия, в видах ли получения нужных признаний или, например, требуемых денег и ценностей, здесь нет. Здесь есть безразлично-жестокое обращение с подсудимыми гражданами по принципу «Ничего, перетопчутся», что производит пытку не в строго юридическом, но в бытовом смысле слова.

А.И. Солженицын в своем опыте исторического исследования в главе «Корабли архипелага» так рассуждает про условия этапирования: «Нет, это не делается специально, чтобы мучить людей! Осужденный – это трудовой солдат социализма, зачем же его мучить, его надо использовать на строительстве. Но, согласитесь, и не к тёще же в гости он едет, не устраивать же его так, чтобы ему с воли завидовали. У нас с транспортом трудности: доедет, не подохнет... Нет, не для того, чтобы нарочно мучить арестантов жаждой, все эти вагонные сутки в изнемоге и давке их кормят вместо приварка только селедкой или сухою воблой (так было ВСЕ годы, тридцатые и пятидесятые, зимой и летом, в Сибири и на Украине, и тут примеров даже приводить не надо). Не для того, чтобы мучить жаждой, а скажите сами – чем эту рвань в дороге кормить? Горячий приварок в вагоне им не положен (в одном из купе столыпина едет, правда, кухня, но она – только для конвоя), сухой крупы им не дашь, сырой трески не дашь, мясных консервов – не разожрутся ли? Селедка, лучше не придумаешь, да хлеба ломоть – чего ж еще?.. Поменьше воды! А селедку положенную выдать! Недача воды – разумная мера, недача селедки – служебное преступление. Никто, никто не задался целью мучить нас! Действия конвоя вполне рассудительны!»

Так что никто не задается специальной целью причинять страдания, но всем подсудимым (еще не осужденным), которых катают по мегаполису из СИЗО в суд и обратно, от этого не легче. Причем это касается всех подсудимых: и патронируемых знаменитой певицей Чикконе, а также знаменитым социогуманитарным мыслителем Жижеком – и ничуть не патронируемых, да и вообще безвестных.

Такая высветившаяся в ходе данного процесса особенность тюремной промышленности в немалой степени обязана успехам промышленности автомобильной. В каком-нибудь райцентре доставка подсудимого из камеры для подследственных в местный суд вряд ли сопряжена с большими логистическими трудностями, да и прогоны минимальные. Иное дело в мегаполисах, пораженных автомобильной чумой. В столицах не то что автозаки – там кареты скорой помощи еле ползут в пробках.

На фоне этой проблемы особо интересно выглядят новые градостроительные начинания. Как раз когда в Хамовническом суде защита подавала ходатайство о тяжелых условиях развозки подсудимых, в Санкт-Петербурге пресс-служба городского комитета по инвестициям и стратегическим проектам сообщила, что «здание следственного изолятора «Кресты» в Санкт-Петербурге включат в перечень рассматриваемых площадок для создания первого креативного квартала в городе». В нынешние времена креатив есть дело самое насущное, без креатива и замок не откроешь, и огня не вздуешь, но можно и задаться вопросом, посредством какого креатива подсудимых будут возить на процессы в Петербург из Колпина, куда собираются перевести СИЗО, и сколь длительны будут эти креативные перевозки. Ведь о переносе всех уголовных судов Петербурга в Колпино речи не идет.

Аналогичный проект был представлен в феврале с. г. и в Москве. За пределы МКАД предлагалось вынести по крайней мере три СИЗО, расположенных в инвестиционно привлекательных районах и тем самым представляющих большую ценность для креатива. Тов. Жуликов, директор по развитию департамента офисной недвижимости Penny Lane Realty, сообщал, что наиболее привлекательной для устроения на ее месте офисов, а равно и отелей, мотелей и борделей является Бутырская тюрьма, второе место у «Матросской тишины», третье – у «Лефортова». По словам тов. Жуликова, «учитывая многовековую историю следственного изолятора, Бутырка может привлекать большие туристические потоки, поэтому СИЗО можно приспособить под гостиницу, выставочные и культурные центры, творческие мастерские». Аналогично с «Тишиной» etc.

Опять же: без креативных творческих центров нашей древней столице – труба, однако откуда после этого возить подсудимых? С расширением Москвы СИЗО, условно говоря, можно построить хоть за бетонкой, возле станций Алабино или Рассудово Киевской ж. д., только как после этого возить контингент в суды? По перегруженному Киевскому шоссе, а затем по еще более перегруженному Ленинскому проспекту? Или же собрать все суды в том же условном Рассудове?

Ответа не дается, поскольку у креативщиков примерно то же отношение к перевозимым, что и у конвойных войск НКВД. Наше дело – креативное развитие городских пространств, а контингент как-нибудь доедет.

Само-то дело о концерте скоро рассосется и забудется, довлеет дневи злоба его, и прогрессивная общественность вкупе с престарелыми артистками и артистами найдет себе другой предмет для патронажа. Но проблема судебных перевозок никуда не денется. Частично она решается более широким использованием мер пресечения, не связанных с взятием под стражу – это давно пора. Но поскольку вовсе без взятия под стражу обойтись не всегда возможно, с перевозками и СИЗО что-то бы надо делать. Если над этим задумаются, будет хоть какая-то косвенная польза от концерта.