Максим Соколов: Непробираемый избиратель

Глава ЦИК неизменно подчеркивает выдающийся демократизм нашей избирательной системы, благодаря которому РФ идет впереди планеты всей. Планеты – не планеты, но в известной фееричности начавшейся кампании не откажешь. Поп-телефонист И. И. Охлобыстин, вещающий на арене Лужников с вершины пирамиды и вдохновленный прозвучавшими при обсуждении диссертации Арамиса словами иезуита «Severus sit clericorum sermo» – «Речь клириков да будет сурова», к чему простодушный сельский кюре присовокупил: «Да, чтобы проповедь была понятна», – если такой кандидат в президенты не феерия, то что же феерия?

Бывают, конечно, такие фанатики ножной игры с мячом, которые способны радоваться финтам и дриблингу вообще безотносительно к результатам этого дриблинга, но их довольно мало

То же можно сказать и о мощных эволюциях «Правого дела», во главе которого стал богатейший капиталист М. Д. Прохоров и в течение всего лета  под руководством охмуривших его сектаторов разворачивал мощнейшую организационно-деятельностную игру, стремясь угодить решительно всем. Теперь выяснилось, что он угодил всем за исключением АП РФ, руководители которой, как и четыре года назад в казусе со «Справедливой Россией», требуют от партийного начальства очистить свои ряды от борца с наркотиками – народного любимца Е. В. Ройзмана. В отличие от малодушного С. М. Миронова, который в 2007 г. тут же сдал Ройзмана, великодушный М. Д. Прохоров намерен стоять до конца, не страшась даже собственного разжалования с руководящего поста. Все это бурлит и изливается, придавая кампании великую живость.

К многопартийному бурлению присоединился и, казалось бы, давно удалившийся от дел и поселившийся в родном Львове Г.А. Явлинский. После долгого отсутствия он вновь стал во главе «Яблока» и порадовал любителей ностальгии по старым добрым 90-м, когда борьба гвельфов с гибеллинами, в обиходе именуемая попытками объединения демократических сил, т. е. правых и «Яблока», представляла собой неизменно занимательное зрелище.

Никак нельзя обвинить в бездействии и ветеранов сцены Г. А. Зюганова и В. В. Жириновского. Кто укрепляет имидж, кто обновляет имидж, но есть в маршировке старанье, стойка исправна совсем. Тем же, для кого и КПРФ, и ЛДПР выглядят чрезмерно ветхими, молодого вина не удержат, уже вроде бы подготовлено возвращение из Брюсселя изрядного политического животного Д. О. Рогозина, которому прочат роль дозволенного националиста на грани фола. Учитывая, что Д. О. Рогозин любит за грань заезжать, его дозволенные речи также могут доставить публике много занимательного.

И, тем не менее, хотя выдающееся старание заметно, праздник демократии однозначно, по-прежнему остается в силе бессмертная фраза собкора ЦТ, произнесенная в 70-е гг.: «Но не все парижане радуются предстоящим праздникам». Если быть более точным, радующихся парижан, т. е. россиян, не наблюдается вообще. Причем мы здесь говорим не о дежурных несогласных, которым идеология радоваться ничему не велит, а о вполне мирных и лояльных гражданах, которым идеология ничего такого не предписывает. Уж там праздник демократии или не праздник, но в любом случае мы на этом празднике чужие. Особых поводов для горя нет, но и для радости тоже.

Причина отчуждения довольно простая. Бывают выборы, когда избиратели голосуют «за». Это так называемые «выборы надежды», которые, вообще говоря, довольно редки, но бывают – выборы в эпоху перестройки и при раннем Ельцине, отчасти – выборы Обамы в США в 2008 г. Чаще на выборах голосуют «против», чтобы не дать кому-то совсем нежелательному достигнуть власти или же лишить ее того, кто уже совсем надоел – это была довольно сильная мотивация в наших избирательных циклах 1995–1996 и 1999–2000 гг. И в том, и в другом случае активность и чувство сопричастности оказываются достаточно высокими, потому что надежда – вот она, или же опасность – вот она. Причем как надежда, так и опасность персонифицированы в бюллетенях, можно поставить галочку.

В наших нынешних обстоятельствах оба эти чувства отсутствуют. Чтобы граждане массово одушевлялись надеждой или страшились опасности, в качестве необходимого условия нужна неопределенность грядущих результатов и представления о различных послевыборных сценариях, которые от результатов голосования прямо зависят.

Тогда как сегодняшняя политическая система, во-первых, изжила неопределенность, результаты выборов более или менее точно прогнозируются (вар.: предписываются) заранее. Во-вторых, ни о каких сценариях речи ни у кого не идет. Причем даже не о таких сценариях, когда «ЕР» пролетает с треском и победившие дозволенные оппозиционеры должны что-то со своей победой делать, но хотя бы о таком, когда реально возникает проблема полуторапартийности. Т.е. как это было в Италии более сорока лет после войны: бессменно правящая партия, не набирая, однако, абсолютного большинства, составляет коалиции то с тем, то с этим меньшим братом. Хотя не сказать, чтобы это было сегодня 100-процентной фантастикой – всего лишь 95-процентной – не обсуждается даже перспектива некоторой итальянизации нашей политической жизни.

Но при отсутствии как страхов, так и упований – в чистом виде «Не верь, не бойся, не проси» – довольно трудно ожидать, что парижане будут как-то радоваться предстоящим праздникам. Бывают, конечно, такие фанатики ножной игры с мячом, которые способны радоваться финтам и дриблингу вообще безотносительно к результатам этого дриблинга, но их довольно мало, болельщицкая страсть предполагает интерес к финальному счету матча. Столь же мало тех, кто не по профессиональной обязанности, но из личного чувства следит за нынешними политическими финтами, хотя с точки зрения чистого искусства они бывают довольно занимательны.