Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

9 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

5 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

15 комментариев
23 февраля 2010, 10:00 • Авторские колонки

Владимир Мамонтов: Про «Волгу-Волгу»

Владимир Мамонтов: Про "Волгу-Волгу"

Владимир Мамонтов: Про «Волгу-Волгу»

«Волгу-Волгу» до сих пор можно показывать абсолютно без позора, красить в Америке, найти вполне современные штришки – пароход «Севрюга» окончательно обветшал: «Броня его осыпалась, и сам он замедляет ход. Еще немного – совсем встанет».

Пригласили тут меня на студенческий семинар. И в ходе семинара выступающий, человек молодой да ранний, с жаром говорит: надо специальные фильмы снимать и песни писать, если хотим, чтобы мы, молодежь, были правильно идеологически отрихтованы. Вот, говорит, взять «Волгу-Волгу», которую недавно повторяли. На ней поколения воспитались!

Рузвельту перевели слова песенки: «Америка России подарила пароход…» «Ах, вот оно что, – понял Рузвельт. – Нас критикуют за затяжку со вторым фронтом

И ведь прав, чертяка! Смотрел я кино – и смеялся, как в первый раз: «Станем к топкам, поможем нашим кочегарам! К топкам!» «Какое там может быть несчастье, если я здесь?» «Воды!» – и другие бессмертные строки и эпизоды. А музыка! А слова: «Как Родина свободная, широка, глубока, сильна».

Слушал я молодого оратора – и почему-то вспоминал репортаж с инновационного визита Дмитрия Медведева в Томск. Может, потому что среди прочего город этот у образованной публики известен тем, что в нем отбывал ссылку писатель и драматург Николай Эрдман. Провинившийся перед советской властью – сочинил басню, которую то ли Качалов, то ли Ливанов (источники разнятся) прочел на афтерпати в Кремле. Какую? История умалчивает. В голову лезет такая басня Эрдмана:

Однажды Бах спросил свою подругу:
«Скажите мне, вы любите ли фугу?»
Смутясь и покраснев, как мак,
Подруга отвечала так:
«Не ожидала я увидеть в вас нахала.
Прошу вас, не теряйте головы.
Я — девушка и в жизни не видала
Того, что здесь назвали вы».
Мораль: у девушек почти без исключенья
Богатое воображенье.

Но, думаю, не эта басня Сталина возмутила. Были куда возмутительнее.

Жил Эрдман тишайше. И, искупая вину, писал сценарий главной, пожалуй, советской комедии «Волга-Волга» – той самой, которую Первый канал недавно раскрасил (вместе с Голливудом). А ему писала письма любившая его крепко актриса МХАТа Ангелина Степанова. 280 писем написала. А потом вышла замуж за Фадеева.

В первоначальных наметках режиссера Григория Александрова (а он сильно был Голливудом увлечен, там стажировался) эта комедия была эксцентрической. Трюки, гэги, слэпстики. И предельно, до позора идеологизированной. Там действовал не только бюрократ Бывалов, но и некий режиссер Святославский, у которого за формальные изыски отобрали театр. Конечно же, имелся в виду Мейерхольд. У него отобрали вскоре не только театр, но и жизнь.

Эрдман, обязанный Мейерхольду постановкой своей первой пьесы, наметки сильно вычистил – от второстепенных персонажей, несуразностей, неуклюжестей. От одноколейных аналогий, за которые, как чувствовал, когда-нибудь авторам стыдно будет. Добавил веселого, яркого и типического. Жизни добавил. И эту комедию до сих пор можно показывать абсолютно без позора, красить в Америке, а при желании найти в ней вполне современные штришки – Мелководски не вывелись. Мели имеются. Пароход «Севрюга» окончательно обветшал: «Броня его осыпалась, и сам он замедляет ход. Еще немного – совсем встанет».

Кроме Эрдмана фильмом, понятное дело, занималась еще куча народу. Режиссер и оператор (его потом тоже сошлют) ездили по стране, даже в Абхазию – вот откуда коленца в лезгинке у Любови Орловой. Было создано четыре варианта сценария. Киноначальники разного уровня улучшали его, не жалея сил. Все кипело!

«Волгу-Волгу» до сих пор можно показывать абсолютно без позора (фото: kinopoisk.ru)
«Волгу-Волгу» до сих пор можно показывать абсолютно без позора (фото: kinopoisk.ru)

Цитирую Р. Салис по «Киноведческим запискам»: «Млечин из Реперткома своевременно указал на необходимость положить в основу фильма народное творчество. Фурер дал неоценимые практические советы (какие – протоколы умалчивают). Даревский мудро отказался снимать без одобренного сценария, потому что было «похоже на город Глупов». Соколовская указала на размывание канонов и смешение жанров – «нас уже и так критиковали за «Цирк». Усиевич потребовал убрать издевательство над Пушкиным – вставили в текст Стрелки-Орловой не «Пушкина наизусть дует», а «Демона». Шумяцкий и Зельдович дали негативную оценку отснятому материалу, критикуя лесорубов за «переигранность», сцены с милицией получили оценку «нечетко», а также «нет никаких признаков выполнения нашего предыдущего указания о показе в фильме современного судоходства».

Ничего не помогло: Даревский, Соколовская и Шумяцкий были сняты и арестованы.

Новый начальник сценарного отдела Резник начал с того, что подчеркнул недопустимость появления на экране таких персонажей, как «пьющий водовоз и странный дворник». И отменил указание Соколовской о расширении образа Бывалова, рекомендовав его сузить. Неугомонный Зельдович поддержал Резника и потребовал исполнения основной песни «как мужским, так и женским голосом». Александров стенал и исполнял.

Тут к делу подключился бывший чекист, преемник Шумяцкого, Дукельский, поддержанный также вновь назначенными Щербатых и Хачатурьяном. Профессионально зоркий, он заметил кучу нестыковок. Не понял, почему у фильма такой странный финал? И вообще, как Дуня-письмоносица с Рыбкиным-Тутышкиным оказались на одном пароходе? Александров, обладавший, видимо, железными нервами, заметил, что, следуя разнообразным указаниям, «уже вырезал из фильма 200 кадров». Так что, мол, ничего удивительного, кое-что не срастается.

А Эрдман тем временем придумал: чтение вслух секретной телеграммы – «кричи теперь, кирпичи теперь». Погоню способных граждан за Бываловым. Придумал лоцмана, который все мели знает. Историю с песней, которая помимо воли автора для всех стала близкой и родной… Ему разрешили жить в Твери. Он переехал в Тверь. Из Москвы к нему приезжал Александров объяснять, почему фамилии Эрдмана не будет в титрах. Тем не менее в 1941 году его наградят Госпремией. Впрочем, по другим сведениям, Александров ему не даст ни копейки (источники опять разнятся).

Сталину фильм страшно понравился. Он хлопал Ильинского по плечу и говорил: «Мы понимаем друг друга. Он бюрократ – и я бюрократ».

В войну Сталин подарил фильм Рузвельту. Тот понять не мог смысла подарка, но подозревал, что дело непростое. Потом ему перевели слова песенки: «Америка России подарила пароход…» «Ах, вот оно что, – понял Рузвельт. – Нас критикуют за затяжку со вторым фронтом».

Рузвельт-то он, конечно, Рузвельт, а мыслил, прям как Молотов какой-нибудь.

Эрдман много лет спустя сценарий «Морозко» написал. Он после ссылки больше сказки писал, сценарии к мультикам.

…Я вот что думаю, юноша: не получится у нас больше «Волги-Волги», сколь ни просите. Ведь к Эрдману и Ильинскому для такого кино обязательно Дукельский прилагается. И Зельдович. И Рузвельт. И Сталин. Так что вы, юноша, хорошо подумайте.

..............