Сергей Миркин Сергей Миркин Режим Зеленского только на терроре и держится

Все, что сейчас происходит на Украине, является следствием 2014 года и заложенных тогда жестоких и аморальных, проще говоря – террористических традиций.

0 комментариев
Ирина Алкснис Ирина Алкснис Предатели вынуждены старательно вылизывать сапоги новых хозяев

Реакция на трагедию в «Крокусе» показала, что у несистемной оппозиции, уехавшей из страны, за громкими словами о борьбе с тираническим государством и авторитарной властью скрывается ненависть к стране и ее народу.

5 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
29 апреля 2009, 10:00 • Авторские колонки

Виталий Иванов: Контуры политического будущего

Виталий Иванов: Контуры политического будущего

К 2016 году ключевую роль в политике начнут играть те, кто пришел в нее в последние годы или еще только приходит. Они в массе воспитываются в духе консенсуса и, хочется надеяться, хорошо его усвоят.

В последние недели политологи и журналисты заговорили о скором старте нового избирательного цикла, т. е. о начале подготовки к думской кампании 2011 года. Думается, что они торопят события. Впрочем, после осенних региональных выборов стартовать действительно придется, так что некие контуры можно прочертить уже сейчас.

Безусловно, конкретный расклад, который сложится к весне 2011 года, предсказать сейчас не сможет никто. Довольно много переменных. Вполне могут появиться новые партийные игроки (второстепенные), сойти со сцены действующие и т. д. Поэтому, как представляется, пока нужно говорить не о том, что будет, а о том, что должно быть.

Начать придется издалека.

1.

Центром может выступать единственная личность и/или структура, он также может быть сложносоставным, но центров ни в коем случае не должно быть два

Вопрос о выборах неизбежно упирается в вопрос о партийной системе, а тот, в свою очередь, в вопрос о системе как сфере конструктивной политической деятельности. Когда мы оцениваем политиков, партии, иные политические организации, то как раз учитываем степень их системности и потом отделяем несистемные от системных.

Рамка системы, разумеется, задается ценностями. За последние годы у нас установлен достаточно широкий консенсус относительно ценностей: 1) суверенитета, 2) демократии, 3) государственного единства, 4) стабильности, 5) благосостояния и 6) развития. Этот перечень можно (и нужно) воспроизводить в разных последовательностях. Главное, чтобы одна из ценностей не выпячивалась относительно других, не заявлялась «главной». Они все главные в равной степени и должны интерпретироваться и исповедоваться, если угодно, в динамическом единстве.

Субъекты ценностного консенсуса суть субъекты системы. Имеющие иные взгляды остаются за ее бортом. Но из публичной политики при этом вытесняются либо не допускаются в нее лишь заведомые экстремисты и радикалы (вроде нацистов, сепаратистов, анархистов и пр.). Прочие несистемные деятели и организации могут ограниченно участвовать в политическом процессе (в том числе в выборных кампаниях), правда, в их отношении уместна и необходима регулярная профилактика.

Специфика политической жизни периода 1990-х годов заключалась в практически полном отсутствии ценностного консенсуса. Конечно, уподоблять ее хаосу не стоит, но космос выходил крайне ублюдочный. В 2000–2001 годах удалось наконец начать выстраивать полноценную систему.

Сразу же встал вопрос об ее каркасе. Такую роль по определению призваны играть партии. Однако многочисленные партии, созданные в 1990-е годы, были во всех отношениях слабыми (даже КПРФ при ее – казалось бы! – кратном превосходстве над остальными). Кроме того, ни на нормативном, ни на практическом уровне не проводилось четкого разграничения между собственно партиями и другими политическими объединениями, что усложняло ситуацию.

Решить проблему удалось в 2001–2005 годах благодаря, с одной стороны, нормативному отделению партий, причем исключительно федеральных, от прочих политических объединений, наделению их эксклюзивным правом на участие в выборах (а затем последовательному курсу на оптимизацию их числа, укрупнение). С другой – выбору полуторапартийной модели, предполагающей наличие доминирующей партии, и, собственно, созданию таковой – «Единой России» (и формированию в IV Думе ее фракции конституционного большинства). Путем ряда дополнительных усовершенствований, в частности введения пропорциональной избирательной системы на думских выборах и смешанной – на выборах региональных парламентов, отмены права на формирование партийных блоков, повышения проходного барьера при «пропорциональном» голосовании и пр., каркас максимально укрепили. Вступление в «Единую Россию» постепенно стало едва ли не единственным способом начать либо продолжить политическую карьеру на любом властном уровне.

Фиксация партийного, в первую очередь «единороссовского» каркаса позволила перейти к установлению того самого ценностного консенсуса. Тут как раз подоспела «оранжевая революция» на Украине (2004–2005 годы), давшая в своем роде идеальный «антиобразец» и одновременно возбудившая все деструктивные силы внутри России. Политикам пришлось в буквальном смысле определяться, на чьей они стороне. Была предложена доктрина суверенной демократии, началась долгая идеологическая дискуссия. Она продолжалась до самых выборов 2007–2008 годов, которые уже окончательно достроили систему.

Единственная трудность было возникла в 2006 году в связи с активными претензиями «Справедливой России» на статус «второй партии власти» и ее попытками на равных бороться с «Единой Россией». Это грозило обрушить всю конструкцию, поскольку каркас, а тем более его основание не может «раздваиваться». Но мечты эсеров не сбылись… И в конце концов они согласились с ролью парламентской партии-миноритария.

2.

Вопрос о выборах неизбежно упирается в вопрос о партийной системе (фото: ИТАР-ТАСС)
Вопрос о выборах неизбежно упирается в вопрос о партийной системе (фото: ИТАР-ТАСС)

Итак, сейчас каркас системы составлен из «Единой России», трех парламентских миноритариев: КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» – а также двух непарламентских «малых партий»: «Патриотов России» и «Правого дела». «Яблоко» находится в «полусистемном» положении, эта партия часто декларирует несистемные идеи и подходы, но обычно воздерживается от несистемных действий. (Ее судьба, возможно, решится уже по итогам выборов в Мосгордуму в этом году, которые она, скорее всего, проиграет). Увеличения числа партий пока не ожидается, хотя вовсе исключать этого не следует.

Представляется, что в 2011 году никаких радикальных конструкционных изменений в систему вносить не стоит. Парламентских партий должно остаться четыре и только четыре, большинство должна вновь консолидировать «Единая Россия». (Впрочем, может оказаться допустимым и даже полезным усиление одних миноритариев за счет других. И не исключено, что кто-то из «малых партий» окажется в состоянии воспользоваться специальной квотой для тех, кто набрал от 5 до 7% голосов) .

Почему?

Во-первых, у нас есть планы стратегического развития («Стратегия-2020»), для оформления и реализации которых необходим в том числе консолидированный и слаженно работающий думский корпус. Нынешняя структура палаты в этом отношении оптимальна. А от добра разве ищут добра?

Во-вторых, к тому времени могут не быть преодолены до конца последствия нынешнего кризиса, а значит, любые политические «колебания» окажутся вовсе нежелательными.

В-третьих, системному консенсусу нужно время, чтобы устояться, чтобы он перестал нуждаться в регулярной административной «подпорке». Еще пять лет – как раз столько, сколько нужно.

3.

Предвижу вопрос на засыпку: а в 2016 году тоже не потребуется никаких конструкционных изменений?

Известны два базовых варианта, которые обсуждаются и, определенно, будут обсуждаться. Сразу хочу отметить, что оба основаны на презумпции неизбежного исчерпания потенциала нынешней полуторапартийности.

Первый предполагает установление российской версии двухпартийности. Вторая доминирующая партия, дескать, либо выделится из «Единой России», либо возникнет на базе объединения «Справедливой России» и КПРФ (к тому времени «облагороженной» до полной социал-демократичности).

Второй представляет собой сценарий образования доминирующей межпартийной коалиции с ведущей ролью «Единой России». Очевидно, что в ней могли бы участвовать как та же «Справедливая Россия» или та партия, которая появится на ее месте и на ее базе, так и другие системные партии (КПРФ и ЛДПР вряд ли сохранятся к тому времени в своем нынешнем виде). Соответственно, единороссы не будут иметь конституционного большинства в Думе (и, возможно, даже простого) и тем более в региональных парламентах.

Уверен, что второй вариант более реалистичен. Двухпартийность в России не приживется. Наша политическая культура центрична. Центром может выступать единственная личность и/или структура, он также может быть сложносоставным (конкретный пример – нынешний тандем Дмитрия Медведева и Владимира Путина), но центров ни в коем случае не должно быть два. Как некогда говорилось, «народ это не поймет».

Что касается доминирующей коалиции, то ее формированию должна, кроме прочего, способствовать смена политического поколения. К 2016 году ключевую роль в политике начнут играть те, кто пришел в нее в последние годы или еще только приходит. Они в массе воспитываются в духе консенсуса и, хочется надеяться, хорошо его усвоят. Главное сейчас: не допускать никаких срывов.

..............