Павел Данилин: За нами не только правда, но и право

Как же, знаем мы этот «мандат». Как же, видали мы в гробу все международное право. За нами правда, а значит, любые законы побоку!

Вполне здравомыслящие люди резонерствовали, что, конечно, Саакашвили напал на российских миротворцев и убивал граждан России, но вторгаться на территорию нехорошо. Ай-ай-ай. Заговорили и о том, что Москва своими действиями наконец-то отказывается от закостенелого международного права и будет определять теперь, где право, сама по своему усмотрению. А оппозиционеры из альтернативно одаренных организаций, типа СПС, вообще дошли до того, что упрекнули президента в нарушении конституции России в связи с вводом войск в Осетию.

Скажу сразу, что все они неправы. Наша страна относится к букве закона с должным пиететом и уважением. Россия не собиралась и не собирается нарушать международное право ради какой-то несчастной Грузии, ведомой бандитским отребьем. Слишком дорогой ценой в буквальном смысле этого слова заплачено за современную интернациональную правовую систему. Залогом ее ценности стали десятки миллионов жертв Второй мировой войны. Предавать память об этих жертвах ради того, чтобы насолить бесноватому грузинскому фюреру? Увольте.

ООН делает упор на том, что особо осуждаемыми являются агрессивные действия с целью присоединения территорий, порабощения народов

Однако от эмоций к делу. Начиная с печальной пятницы 8-8-8 российские власти, не переставая, твердят об агрессии Грузии. Так вот, это не пустое пропагандистское клише, а выверенная юридическая формулировка.

Мы располагаем неопровержимым фактом: в ночь на 8 августа войска Грузии начали обстрел Цхинвала, захватили посты миротворцев, убили представителей миротворческого контингента, состоявшего из российских военнослужащих. Также в результате грузинского нападения были жертвы среди мирного населения, в том числе и среди граждан нашей страны. Рассмотрение этого факта с правовой точки зрения дает ответ на все вопросы о правомерности действий нашей страны.

Еще раз: нападение Грузии на Южную Осетию является актом агрессии. Определение агрессии было утверждено резолюцией 3314 Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года. В статье первой резолюции черным по белому написано, что «агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства». При этом особо оговорено, что вопрос о признании того или иного государства никак не влияет на суть. То есть непризнанное государство Южная Осетия, существующее де-факто на 8 августа, подверглось агрессии со стороны Грузии.

В пятой статье резолюции ООН подчеркивается, что никакие соображения политического, экономического или иного характера не могут служить оправданием агрессии. А статья седьмая специально посвящена праву наций на самоопределение, свободу и независимость народов. Таким образом, ООН делает упор на том, что особо осуждаемыми являются агрессивные действия с целью присоединения территорий, порабощения народов. Косвенно статья седьмая указывает также на то, что вопрос признания подобных народов, подвергшихся агрессии, должен решаться в особом порядке.

Применительно к ситуации в Южной Осетии, статья пятая резолюции определяет, что вторжение грузинских войск на осетинские земли является однозначным актом агрессии. Никакие объяснения Саакашвили, что это якобы попытка наведения порядка на собственной территории, не могут быть приняты во внимание. Ну а в соответствии со статьей седьмой резолюции, Южная Осетия может рассчитывать (хотя верится в это с трудом) на привилегированное внимание международного сообщества и ускоренную процедуру признания как нация, подвергнувшаяся агрессии.

Однако и это еще не все. В ночь на 8 августа Тбилиси совершил также агрессию против России. В соответствии со статьей третьей (пункт d) резолюции, агрессией является «нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты другого государства». Напомню, что в ночь на 8 августа нападению подверглись войска России, расположенные на территории Южной Осетии и осуществляющие в соответствии с международными договоренностями миротворческую миссию. Резолюция ООН специально не оговаривает, где именно должно быть совершено нападение на вооруженные силы другого государства, чтобы этот акт был признан агрессией. Очевидно, что в данном конкретном случае Грузия напала на войска России. Значит, Грузия с юридической точки зрения – агрессор еще и по отношению к нашей стране.

Агрессор – это страна, развязавшая войну. Тот факт, что война не была объявлена, никакого значения не имеет. Агрессор – это не мелкий хулиган: Гитлер, напавший на СССР, был агрессором. Отпором агрессору могут служить любые действия по обеспечению собственной безопасности. То есть Россия, отражая агрессию Грузии, имела все юридические основания для полной оккупации грузинской территории, демобилизации и разоружения военных сил Грузии, предания суду военных преступников с грузинской стороны, которыми, безусловно, являются грузинские руководители.

То есть Россия имела право объявить войну Грузии. И, пусть за спиной Саакашвили стоит Вашингтон, который и спровоцировал это нападение, а также мощное антироссийское лобби на Западе, с юридической точки зрения наши действия были бы корректными. Однако Москва пошла по другому пути, воспользовавшись уже имеющимися у нее юридическими козырями. В конец концов, помимо буквы закона есть еще и общественное мнение. В России с восторгом восприняли освобождение Цхинвала, но очень многие бы не поняли захват Тбилиси.

Российская Федерация действовала в соответствии со статьей 51-й Устава ООН, которая прямо дозволяет осуществлять индивидуальную самооборону «до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности». Также Москва полностью реализовала возможности, которые ей предоставил мандат миротворцев. Скромные и ограниченные акции Москвы должны были бы встретить всеобщее мировое одобрение при повальном осуждении грузинского агрессора. Это притом, повторюсь, что Российская Федерация с юридической точки зрения имела полное право объявить войну Грузии и полностью уничтожить армию этого зарвавшегося фашистского государства.

О мандате миротворца надо поговорить подробнее. После провалившейся попытки клики Гамсахурдиа и мафии Шеварднадзе устроить геноцид осетин в 1991–1992 годах, Грузия и Российская Федерация подписали соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта. Известный под названием «Дагомысские соглашения» от 27 июня 1992 года документ предусматривает в статье первой «прекращение вооруженных столкновений и полномасштабное прекращение огня». Статья третья предусматривает, что «в целях обеспечения контроля за прекращением огня, выводом вооруженных формирований, роспуском сил самообороны и обеспечением режима безопасности в указанной зоне учреждается Смешанная контрольная комиссия в составе сторон, вовлеченных в конфликт». Так были заложены юридические основы российскому присутствию в миротворческом контингенте в Южной Осетии.

Через четыре года – 16 мая 1996 года – в Москве был подписан меморандум о «мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте». Пожалуй, если бы Грузия хотела мирного соседства с осетинами в рамках единого государства, то лидерам в Тбилиси надо было бы только скрупулезно соблюдать все пункты меморандума, и лет через пятнадцать Южная Осетия стала бы составной частью Грузии. Однако нацистский режим Саакашвили, почему-то рядящегося в демократическую тогу, готовил совершенно иное решение осетинского вопроса. Впрочем, эмоции в сторону...

Меморандум был подписан грузинской и осетинской сторонами при посредничестве России, Северной Осетии и ОБСЕ. Меморандум содержал, в отличие от Дагомысских соглашений, указание на принцип территориальной целостности государств и право народов на самоопределение. Подписавшие меморандум стороны брали на себя обязательство урегулировать конфликт исключительно мирными методами – пункт девятый подчеркивает, что переговоры должны продолжаться «в целях достижения полномасштабного политического урегулирования». Пункт первый меморандума гласит: «Стороны в конфликте отказываются от применения или угрозы применения силы, от оказания политического, экономического и иных форм давления друг на друга».

Очевидно, что действиями 8 августа Саакашвили нарушил как Дагомысские соглашения, так и взятые на себя обязательства в соответствии с Московским меморандумом 1996 года.

Однако для нас интересен следующий факт. Пункт шестой меморандума указывает на необходимость демилитаризации зоны конфликта, а также на то, что в демилитаризованной зоне могут находиться миротворцы. Действия миротворцев осуществляются в рамках Смешанной контрольной комиссии (статья седьмая).

Права и обязанности миротворцев установлены в решении СКК от 6 июня 1994 года «Об основных принципах деятельности военных контингентов и групп военных наблюдателей, предназначенных для нормализации ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта». В частности, статья первая приложения к решению гласит, что обязанность миротворцев – «обеспечение контроля за ситуацией в зоне конфликта и прилегающих к ней местностях». Статья третья определяет, что миротворцы должны «осуществлять меры по введению и поддержанию повышенного режима безопасности в зоне конфликта, а при необходимости и в местностях, к ней прилегающих; осуществлять контроль над выполнением договоренностей об отводе тяжелой техники и вооружений из зоны конфликта; пресекать проникновение в зону конфликта вооруженных групп, иных неподконтрольных формирований, способных своими действиями дестабилизировать обстановку».

После указа Медведева от 26 августа Южная Осетия уже де-юре признанное независимое государство (фото: ИТАР-ТАСС)

Очевидно, что российские миротворцы, действуя в рамках операции по понуждению Грузии к миру, ни в чем не вышли за пределы своего мандата. Наши миротворцы осуществили обеспечение безопасности в зоне конфликта, выбив грузинских военных с территории Южной Осетии, а также обеспечили безопасность в районах Грузии, прилегающих к зоне конфликта, – чем и обусловлено нахождение наших миротворцев на территории Грузии. Наши миротворцы уничтожили тяжелую технику Грузии в районе конфликта, а также обеспечили «отвод военной техники», взяв брошенные танки и БМП в качестве трофеев. Наши миротворцы бомбили военные базы и аэродромы, с тем чтобы пресечь проникновение в зону конфликта военных групп грузинской армии, «способных своими действиями дестабилизировать обстановку». Таким образом, все действия наших военных были подчинены исключительно выполнению международных договоренностей.

Это что касается вопроса соответствия действий России международному праву, которое, как известно, в соответствии с конституцией является составной частью нашей правовой системы (статья 15-я). Более того, в определении Конституционного суда от 3 июля 1997 года говорится, что в случае противоречия какой-либо нормы общепризнанным принципам и нормам международного права при рассмотрении конкретных дел надлежит применять правила соответствующих международных актов. То есть тем самым устанавливается главенство международного права над национальным.

А как действия России выглядят в свете российского законодательства? Не зря же завелись многочисленные критики, которые верещат: «Соблюдайте вашу конституцию», намекая на то, что операция по понуждению к миру является незаконным деянием. Посмотрим, имеют ли эти представители «пятой колонны» право раскрывать свой рот или же попросту расписываются в собственном непрофессионализме?

Итак, «критики» указывают на то, что в соответствии со статьей 102-й (пункт «г») конституции России к ведению Совета Федерации относится решение вопроса о возможности использования Вооруженных сил РФ за пределами территории России. На основании того, что подобного решения якобы не было, делается вывод о том, что операция по защите Осетии незаконна.

Однако, когда мы говорили о международном праве и международных договорах касательно грузино-осетинского конфликта, было очевидно, что российские миротворцы по состоянию на 8 августа 2008 года находились в зоне конфликта на абсолютно законных основаниях. То есть Совет Федерации ранее уже одобрял использование миротворцев в Южной Осетии. Повторного одобрения на присутствие российских миротворцев от Совета Федерации не требовалось. Это означает, что сам факт использования вооруженных сил России в регионе никоим образом не противоречит конституции России.

Еще один аргумент одаренных специалистов по обслуживанию грузинских интересов заключается в том, что Совет Федерации, собравшись в конце августа, якобы «задним числом разрешил использование военных против Грузии». Однако и тут они попадают пальцем в небо. На 228-м (внеочередном) заседании 25 августа Совет Федерации всего лишь принял решение об использовании в зоне конфликта дополнительных миротворческих сил России.

В данном конкретном случае не было ни нарушения конституции, ни даже коллизии, о которой говорят некоторые юристы. Коллизия эта могла бы иметь место в том случае, если бы российские миротворцы не присутствовали в зоне конфликта на момент начала грузинской агрессии. Впрочем, и в таком случае ввод войск также соответствовал бы конституции. Ведь статья вторая гласит, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». А в соответствии со статьей 20-й «каждый имеет право на жизнь». Поэтому агрессия Саакашвили, которая привела к гибели граждан нашей страны, давала руководству России все юридические основания для ввода войск, несмотря даже на отсутствие решения Совета Федерации.

В соответствии со статьей 61-й «Российская Федерация гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами». Если защита граждан возможна только военным путем, значит использовать войска было необходимо. То есть решение о вводе войск являлось прямой обязанностью президента России. Не стоит думать, что подобная ситуация уникальна. Тот же Израиль начал войну с Ливаном после похищение одного-единственного солдата. У нас ситуация была в разы хуже, чем на Ближнем Востоке, – граждане России гибли ежечасно…

Статья 80-я, пункт второй, гласит, что «президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина». Принимая присягу, глава государства клянется «уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу» (статья 82-я). Таким образом, агрессия Грузии против граждан России и военнослужащих России не просто дает президенту право принимать решение о вводе войск для защиты граждан нашей страны, но и накладывает на него такую обязанность.

Однако необходимо признать, что, хотя в нашем случае правовой коллизии и не было, она все же гипотетически может возникнуть, что ставит на повестку дня необходимость изменения конституции, в частности статей 87-й и 102-й.

Напоследок следует остановиться на вопросе о том, что такое признание независимости Южной Осетии? Ответ прост – это дело, касающееся двух стран – Южной Осетии и того государства, которое признает ее суверенитет и независимость. Международное право свидетельствует, что сразу же после признания хотя бы одной страной государство приобретает статус официально признанного. Таким образом, после указа Медведева от 26 августа Южная Осетия уже де-юре признанное независимое государство. По-хорошему, ни нас, ни Южную Осетию уже не должно волновать, сколько еще государств признает Цхинвал. То, что к России присоединилась Никарагуа, – уже превосходно. Остальное – дело спортивного интереса. Ну и естественно, лакмусовая бумажка, которая показывает, кто есть кто.

Сам факт признания базировался, между прочим, не на произволе, а, опять же, был юридически обоснован. Исторически Осетия входила в состав Российской империи самостоятельно, независимо от Грузии. В состав Грузинской ССР она была включена на правах автономии волюнтаристским решением большевистского правительства. Когда Грузия приняла решение о выходе из СССР, права Осетии были грубо нарушены, так как Осетии как автономии не предоставили право решать, оставаться в составе республики или нет. Более того, на референдуме о сохранении СССР Осетия выступила за, тогда как Грузия отказалась проводить референдум на своей территории. С Абхазией ситуация аналогична. Таким образом, с момента распада СССР фактически существуют три государства – Грузия, Абхазия и Южная Осетия.

Осетинский народ на референдуме выразил волю к созданию независимого государства. Эту же волю он продемонстрировал и в ходе войны с Грузией в 1991–1992 годах. Фактически как независимое государство Южная Осетия выступает в Московском меморандуме 1996 года. Лидеры Южной Осетии неоднократно обращались к России с просьбой о признании независимости. Наконец с аналогичной просьбой к главе государства обратилась и верхняя палата высшего законодательного органа России – Совет Федерации. Таким образом, базируясь на просьбе осетинского народа и принимая во внимание мнение высшего представительного органа России, президент Дмитрий Медведев 26 августа издал указ о признании независимости Южной Осетии.

Таковы юридические аспекты всех «спорных» вопросов, касающихся мер, предпринятых Россией в грузино-осетинском конфликте. Очевидно, что мы действовали в полном соответствии с духом и буквой закона. И этот факт вскоре придется признать всему международному сообществу, сколько бы вашингтонских теней ни маячило за плечами у марионеток, подобных Саакашвили.