Екатерина Сальникова: ТВ из «ссоциума»

Так, отхлебывая пиво из бутылки, поучал папа своего сына, шаркая по тротуару. Не прибавляю и не убавляю ни слова из реального пассажа.

Произносилось это не в Москве, а в Евпатории, провинциальном русскоязычном курорте.

Город обильно украшен телевизионными тарелками. Телевидение, как известно, вещает сразу для всех. Тут можно посмотреть примерно тот же набор каналов, что и в Москве. А по местным (относительно местным) каналам идет изрядное число «наших» программ и сериалов. Мир в провинциальной телетарелке не сильно отличается от мира, на который мы привыкли взирать, включая телеящик у себя в столице.

Однако смотрится и читается телекартинка в провинции совершенно по-другому. Наверно, из-за «ссоциума».

В последнее время в наш обиход вошли слова, ранее считавшиеся антиразговорными. Информация, виртуальное, комфорт, адекватность и вот, наконец, социум.

Слово «социум» сейчас даже в моде – и, как выясняется, повсюду. Но кое-где его произносят именно как «ссоциум». Видимо, на подсознательном уровне социум не любят, потому что он постоянно к чему-то обязывает и редко помогает. Раньше издевательски говорили «опчество».

Гели от тяжести в ногах существуют, чтоб люди не ждали, когда новый асфальт положат

Там, где страдают от «ссоциума», коммерческая реклама выглядит как заказная социальная, от властей города рядовым гражданам. Чтоб не жаловались и жили согласно телевизионным инструкциям.

Гели от тяжести в ногах существуют, чтоб люди не ждали, когда новый асфальт положат. Питьевая вода в пластиковых бутылках – чтобы не заикались о качестве и количестве водопроводной воды.

«Антонио, мне жарко, Антонио!» – томно жалуется жгучая брюнетка. Спасение приходит от прохладительного напитка и в перспективе от Антонио. О легком освежающем душе – ни полслова. И понятно почему. В городе уже выросло поколение, которое убеждено, что вода из крана способна литься только с 6.00 до 9.00 и с 17.00 до 22.00, а никак не круглые сутки.

В Москве то и дело кажется, что в деталях телевизионный мир имеет прямое отношение к окружающей реальности. То мелькнут в «Званом ужине» такие же тарелки, как у тебя на собственном столе. То увидишь в новостном выпуске те самые улицы, по которым ходишь каждый день. То покажут экзотический курорт, на который друзья агитируют съездить. То кто-то из ближайших коллег даст интервью на центральном канале.

В окружающем тебя столичном мире находится продолжение телевизионных тем – в наружной рекламе и моде, в газетных статьях про политику и в фестивально-выставочных проектах. Кто-то предпочитает жить в той реальности, какую конструирует реклама. А кто-то предпочитает замечать, что вокруг реальность, по поводу которой острят в «Комеди Клаб». Кто-то ощущает атмосферу большой политики, а кто-то – большой экономики и большого спорта.

Провинциальный капитализм обходится без трендов и брендов, коими переполнен телеэкран. И даже если знаменитые названия и универсальные тенденции попадают сюда, они кажутся какими-то случайными или ненастоящими. В магазинчике продаются по нехилой цене босоножки всемирно известной фирмы. Похожи на те, в которых фланируют по подиуму манекенщицы на коммерческом канале моды. Продавщица божится, что получили товар прямо из Италии. А все равно кажется, что ярлыки приклеили сами, да и туфли сварганили не дальше Одессы. Потому что Италия бывает только в телевизоре.

В провинции тоже полно материалов для ремонта. Но наши столичные телепрограммы про дизайн интерьеров здесь смотрят с таким отвлеченным интересом, с каким в Москве некоторые увлекаются документальными сериалами про древние цивилизации. Дизайн интерьеров – это все равно из другой жизни, которая не здесь и даже не сейчас, а в абстрактном времени-пространстве иной цивилизации. Может быть, контакт с нею когда-то и состоится. Может, кто-то даже делает себе крутой евроремонт. Но тогда этот кто-то выходит на виртуальную орбиту, в другое измерение. А посюстороннее измерение – это железные койки, оставшиеся в наследство от бабушек и дедушек или экспроприированные с казенных мест.

В Москве то и дело кажется, что в деталях телевизионный мир имеет прямое отношение к окружающей реальности (фото: sxc.hu)

Убойнее всего здесь смотрятся зарубежные фильмы и сериалы, действие которых разворачивается где-нибудь в провинции. Тамошняя провинция перед лицом постсоветской провинции – почти другая галактика. Тоже маленькие домики – но почему-то чистые. Тоже все друг друга знают – но почему-то при встрече улыбаются. Тоже не слишком много кафе и ресторанов – но почему-то в них стараются угодить посетителям. Тоже небогатый выбор в сфере занятости – но почему-то тинейджерки, работающие в тамошнем фастфуде, не выглядят приговоренными к пожизненной каторге. Тоже люди много болтают от нечего делать – но почему-то крайне редко вспоминают о наличии мегаполисов и столичной жизни. Только если того требует сюжет.

Наша реальная провинция глядится в телевизионную идеализированную провинцию – и, лишенная благообразия, пока сохраняет искренность. Наша провинция честно переживает неудовлетворенность своей долей, своей удаленностью от магистралей современного бытия, своей обделенностью новшествами и интересными событиями.

От телевидения здесь ждут показа не окружающего, а витающего за горизонтом мира. Мир в телеэкране – мир, который далеко и напротив.

Он необходим не только для расширения информационного поля.

Телереальность тут задает иную тональность общения.

Где еще человеку улыбаются просто так и часто? В телевизоре. Где еще о здоровье человека заботятся так регулярно и ласково – то «жменьку» активированного угля заменяют двумя удобными капсулами, то правильные бифидокультуры протягивают вместо чебуреков и шашлыков?.. Опять же в телевизоре. Где еще изображают борьбу за потребителя и уговаривают круглосуточно пользоваться какими-нибудь услугами, а не закрываются на двухчасовой обед и не заканчивают работу в 19.00? Где еще демонстрируют наличие социальных программ поддержки семьи? Где еще всерьез рассуждают о том, как можно было бы улучшить жизнь, если бы это вдруг стало остро необходимо? Где еще помнят о том, что кроме работы продавца, кассира, официанта и бухгалтера есть куча других специальностей и они тоже нужны?

В Москве смотришь телевизор, веришь во многое из того, о чем там говорят и показывают, – и отмечаешь несовершенство своей современности. В провинции смотришь телевизор, не веришь во многое из того, что там мелькает, – и вдруг признаешь наличие позитивных свойств в современности далекой и виртуальной. Даже хочешь, чтобы она немножечко воплотилась и стала доступна здесь, в «ссоциуме».

Общим местом сделались сетования на то, что в телевизоре, мол, мир насилия и потребления, поверхностных чувств и вредных желаний. Якобы ничему хорошему из телевизора не научат. А ведь это как смотреть, вернее, откуда. Из провинции очевидно, что телевидение задает человеку какую-никакую жизненную перспективу. И если у человека есть голова на плечах, он может высмотреть в телевизоре очертания более полноценной и достойной жизни, к которой есть смысл стремиться.

Обитателям российского мегаполиса телевидение скорее занижает планку жизненных притязаний. Но обитателям маленького города, удаленного от больших центров, телевидение планку может и повышать. Засилье рекламы пива – это, конечно, плохо. Но лучше пить пиво, чем переводить зазря медицинские спиртовые растворы, распивая их прямо на клумбах, обрамляющих аптеку. Приходить в экстаз от сериала «Бальзаковский возраст…» – это, конечно, перебор. Но уж если его кто-то смотрит, может, хоть обратит внимание на то, что женщины имеют право на самоопределение, а не только на бытовое обслуживание членов семьи.

Есть стойкое ощущение, что жить в окружающей реальности людям здесь неохота. Но это нежелание загнано в глубину подсознания, откуда его и транслирует телевидение. И потому самый актуальный и значимый рекламный ролик из местных посвящен Интернету. Перед зрителем – цивилизованное безлюдье. Дома и улицы пусты. Кофейный автомат некому остановить, и он давно уже переливает кофе через край чашки. В общем, ужас берет. Раньше так изображали планету после ядерного взрыва… Тут появляется парень: «А где все?» Как ни странно, вопрос не остается без ответа. «В Интернете!» Вот где, оказывается, кипит настоящая жизнь, что и подтверждает дальнейший видеоряд.

На самом деле Интернета пока остро не хватает на всех любопытствующих, да и не каждому понятно, что там делать. Поэтому традиционный телевизор выполняет роль, аналогичную даже не Интернету, а компьютерным играм в Москве. Телевизор тут ценится не за быстроту реакций на события в мире, а за обширность параллельной жизни. Чем больше телеканалов, тем меньше влияние ближнего «ссоциума» на впечатлительные и взыскательные души.