Дмитрий Соколов-Митрич: Их кампф

Сербия в лице ее правительства, за которое на последних выборах проголосовало не подавляющее, но всё же большинство населения, выбирает сытость.

Я был в Белграде пару недель назад. Внешний вид этого города достоин сравнения со столицей какого-нибудь непризнанного государства. Сухуми, Цхинвали, Тирасполь. Серый, унылый, обшарпанный, плохо прибранный город. По улицам ездят машины, на которых в России отъездили еще в середине 90-х. Зарплате в 500 евро здесь радуются, как в Москве 100 тысячам рублей. В каком-нибудь провинциальном Крушеваце и того хуже. На улицах полно бездомных и просто очень плохо одетых людей. Трудно представить, что когда-то поездка в эту страну была пределом мечтаний выездного советского человека.

Сербы сожрали Караджича. Кто готов бросить в них камень, пусть сначала попытается представить себя на месте сербов. Вопрос в другом. Накормит ли Караджич страну, которая его предала? Или призрак сытости так и останется той морковкой, которая будет вечно висеть над мордой сербского осла?

И чего вообще хочет Запад от Белграда? Такое ощущение, что для осла европейского балканский кризис стал точно такой же морковкой, которая ведет его неизвестно куда и заставляет совершать один глупый поступок за другим.

...И всё-таки надо признать, что сербский народ грешит меньше, чем грешат против него

Еще несколько таких караджичей, и рядовые европейцы с американцами задумаются: «Может, и Бен Ладен не так уж плох, как его малюют наши правительства?» Уже задумались.

Да, наверное, Радован Караджич — военный преступник. Точно такой же преступник, как и лидер боснийских мусульман Алия Изетбегович, к которому у Гааги нет никаких претензий. Этнические чистки во время войны в Боснии происходили в зонах компактного проживания всех трех участников конфликта – сербов-православных, сербов-мусульман и хорватов.

Война в Боснии и Герцеговине унесла более 200 тысяч человеческих жизней. Изгнанниками оказались порядка 800 тысяч мусульман, около 600 тысяч сербов и 300 тысяч хорватов. Это результат кровавой мясорубки, в которую оказались втянутыми большинство из тех, кто любил свою родину и умел носить оружие. Принесла ли эта война жителям Боснии хоть каплю счастья и процветания? Нет, не принесла. Я был в Тузле, Углевице, Баня-Луке и других городах этого полугосударства. Трудно себе представить, что в 1984-м году в Сараево проходила зимняя Олимпиада. Нищая, грустная, напряженная территория с очень красивой природой.

Но главный сюжет сегодняшнего дня заключается в том, что для тех, кто проливал на той войне кровь – свою и чужую – она уже давно закончилась. Они ее больше не хотят. Они готовы забыть всё, как страшный сон. Корень зла в том, что их война сегодня очень нужна другим. Тем, которые в Гааге, в Брюсселе, в Нью-Йорке. На языке политического чревовещания они говорят: «Это не ваша война, уважаемые, это наша война. Вы немножко повоевали на нашей войне, а теперь отойдите в сторонку, пусть повоюют другие».

И другие воюют. В Косово, Хорватии, Ираке, Афганистане и уже немножко в Грузии.

И всё глубже звучат слова из фильма Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», действие которого как раз происходит в охваченной войной Боснии: «Это не твоя война, Горан! Не твоя и не моя! Это война подонков!»

Накормит ли Караджич страну, которая его предала? (фото: Reuters)

Кстати, Кустурица – боснийский мусульманин. И он нисколько не рад аресту Караджича. И еще он недавно принял православие, стал Неманей и даже построил храм. Лично для меня это самое сильное доказательство справедливости той фразы, которая мельком звучит в том же самом его фильме: «...И всё-таки надо признать, что сербский народ грешит меньше, чем грешат против него».

Анекдот в тему. Захолустный американский кабак. На пороге появляется простой техасский парнишка и открывает рот от удивления – за одним из столиков сидят двое, до безобразия похожие на Коллина Пауэлла и Дика Чейни.

– Простите, – говорит припухший техасский парень. – А вы действительно...

– Да, мы действительно.

– А что вы делаете в нашей глубокой дыре?

– В вашей дыре мы обсуждаем план очередной военной операции.

– Ой, как интересно! Может, вы и со мной поделитесь какими-нибудь военными хитростями?

– Да ради Бога, – отвечает Дик Чейни. – Тут и хитрого-то ничего нет. Надо сначала сделать так, чтобы погибли 2 миллиона мирных жителей. Потом обязательно замочить 8 сантехников. И под конец пусть на глазах у всей планеты погибнет какая-нибудь маленькая обезьянка.

Парень округляет глаза:

– Не, ребят, я всё понимаю, но при чем тут сантехники и обезьянка?

Дик Чейни весело хлопает своего коллегу по плечу:

– Коллин! Я же говорил тебе, что никого не волнует судьба двух миллионов мирных жителей!

Это я к тому, что убитые в Сребреннице 8 тысяч мусульман, за которых будут судить в Гааге Караджича, – это те самые сантехники, а сам Караджич – маленькая обезьянка.

Югославия позволила втянуть себя в не свою войну. В этом ее трагедия, но не вина. Для многонациональной страны, не имеющей ядерного оружия, находящейся в стратегически важном месте земного шара и выпавшей из сферы влияния империи, которая была заинтересована в ее целостности, эта участь неизбежна. Как неизбежна она была бы и для России, не будь у нее в гараже той самой ядерной дубины, которая в 90-е годы так часто становилась предметом насмешек. И никакая сила духа тут не поможет. Некоторые братские наши российские публицисты уже начали гнать волну, что, дескать, теперь-то понятно, почему сербы потеряли свое историческое сердце – Косово. Народ-предатель не может иметь сердца.

Ерунда всё это. Посмотрел бы я на этих патриотов-бизнесменов, если бы Россия оказалась в положении Югославии. А это было вполне возможно. Кто бы стал защищать какого-нибудь генерала Шаманова? Да хоть и самого главнокомандующего Путина? Выдали бы на «раз-два» за банку политической тушенки и даже не покраснели бы.

При определенном политическом раскладе военным преступником может стать кто угодно – хоть Георгий Константинович Жуков, хоть генералиссимус Суворов, хоть благоверный князь Владимир Красно Солнышко.

Реально же ими являются те, кто генерирует конфликты. Те, кто готовы рисовать свои геополитические расклады человеческой кровью. Но для того, чтобы они оказались на скамье подсудимых, должен в корне измениться мировой расклад. В ближайшие десятилетия этого не случится. Поэтому нужно стиснуть зубы и жить в ожидании реванша, принимая во внимание всю эту проклятую несправедливость. Времена не выбирают, в них живут и умирают. Сербы умирать не хотят.

Поэтому они выдают Караджича.