Дмитрий Бавильский: Культурная политика

Это случилось после того, как на одной из арт-ярмарок перед работами художника Ч. остановился один из главных столичных градоначальников и громогласно выразил удовлетворение его работами. Чиновники встали во фрунт и раскупили все имевшиеся в наличии картины художника Ч.

Еще совсем недавно начальственный окрик мог стоить художнику или писателю карьеры. Все хорошо помнят, как закат оттепели начался с ругани, которую Хрущев позволил себе на выставке в Манеже. После его вошедших в историю «абстракционистов» и «пидарасов» современное искусство ушло в подполье.

Генетическая память хуже, чем сифилис. При назначении нового министра культуры Александра Авдеева журналисты бросились наперебой узнавать о его вкусовых пристрастиях.

Хорошо, когда люди, интересующиеся современным искусством, есть в политике и во власти

Выяснили, что с помощью Александра Авдеева в бытность его послом во Франции вернули гражданство знаменитому подпольщику, классику авангарда Оскару Рабину, и что скандальная выставка «Соц-Арт» , на критике которого погорел предшественник нынешнего министра, понравилась г-ну Авдееву почти полностью. Удовлетворенная общественность успокоилась и решила, что новый министр культуры – «свой человек».

Суть в том, что искусство мало зависит от власти. Дух веет, где хочет , и если тебя не печатают или не выставляют, то никто не мешает писать в стол или дарить свои картины знакомым. Конечно, утешаться посмертным признанием не всегда приятно, да оно и не всем светит, однако же истинное искусство ведь делается, прежде всего, для себя любимого. Или я не прав?

Ван Гог продал при жизни только одну картину – да и то незадолго до смерти, главные романы Франца Кафки или Андрея Платонова тоже шли к читателю долгим извилистым путем.

Начальственный окрик первого секретаря не помешал Андрею Вознесенскому стать самым популярным советским поэтом, а Эрнсту Неизвестному – соорудить надгробье на хрущевской же могиле. Жизнь, тем более политическая, коротка, и только искусство вечно…

Есть и примеры иного рода. Внимание и любовь власти порождают временщиков, кормящихся отсутствием начальственного вкуса. Казусы и недоразумения, типа авторских музеев Александра Бурганова или Александра Шилова, дорого вставшие столичным налогоплательщикам, никак не отразились на аукционных ценах придворных – рекорды там ставят отнюдь не любимчики московского мэра, но всё те же подпольщики, типа Оскара Рабина или Ильи Кабакова.

Можно продать рукопись, но не вдохновение. Можно, разумеется, облегчить участь творца, но заставить петь с чужого голоса? Тогда это уже не творец получается, но подпевала.

Одной из главных сенсаций последней «Арт-Москвы» стали отнюдь не матерные плакаты Павла Пепперштейна, которые руководство ярмарки потребовало снять с экспозиции. И даже не два десятка покупателей из «списка Форбса» во главе с Ксенией Собчак , не имеющей к «Форбсу» никакого отношения. И даже не глобальный «Евангельский проект» Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой (один из самых мощных и масштабных артефактов последних лет), но розданный на открытии очередной номер журнала «АртХроника» .

В нём, помимо статей об очередных аукционах и рецензий на выставки, опубликована колонка Владислава Суркова, посвященная работам современного художника Николая Полисского.

Николай Полисский «Дровник» (фото: gif.ru)

Культурные люди уже давно знают и любят объекты этого мастера, огромные башни и объекты, сплетенные им вместе с жителями деревни Никола-Ленивец Калужской области.

Эти изысканные объекты, сооруженные из природных материалов и вписанные в природный ландшафт (Полисский и его единомышленники расставляют свои работы всё в том же Никола-Ленивце, где уже несколько лет подряд проводятся фестивали ланд-арта), можно трактовать по-разному. Владислав Сурков увидел в «Дровнике» и «Башне из сена» образ современной России.

«И вот уже видна Россия – россыпь рязанских избушек, разросшаяся в размашистую лубяную деревню. Циклопическое сооружение из древесины, соломы, сосулек. Дух захватывает от этого быстрого и шаткого величия. Кажется, вот-вот сгорит, сгниет, сгинет, но нет. Покачается, покосится, осыпется по краям – и вновь, поскрипывая, возвышается над материком, красуется страшно и весело. Два Рима падоша, а третий поныне стоит, не железный, не каменный, невозможный – деревянный…»

Редакция «АртХроники» помещает, как это водится, портрет Суркова в разделе «Наши авторы», рядом с другими арт-критиками и художниками, помечая: «Первый заместитель руководителя Президента Российской Федерации. Автор ряда стихотворений и песен. Совместно с группой «Агата Кристи» выпустил два музыкальных альбома – «Полуострова» (2003–2004) и «Полуострова-2»(2006). Автор книги «Тексты 97-07»(2008)». Не хилые у «АртХроники» авторы – с «Агатой Кристи» пластинки записывают!

Нынешняя медийная ситуация такова, что в тексте Суркова про Полисского, конечно, автор интереснее объекта описания.

Тем более что про Полисского мы знаем много больше, чем про Суркова. Закрытость власти порождает информационный голод, где каждое лыко в строку. Узнать об эстетических предпочтениях главного кремлевского идеолога – это всё равно, что найти ключик к логике принятия правительственных решений.

Владислав Сурков увидел в «Дровнике» и «Башне из сена» образ современной России (фото: Дмитрий Копылов/ВЗГЛЯД)

Герменевтика устроена таким образом, что в первую очередь она говорит о том, кто пишет. Произведение искусства оказывается вызовом к психоаналитику, на котором критик раскрывается, а читатель узнает сокрытое. Сокровенное. Кажется, что в описании «Медиабашни» Николая Полисского автор понятия «суверенная демократия» Владислав Сурков говорит и о своей работе тоже:

«Очень национальные изделия. И ничего похожего на не по-нашему ладно скроенные заборы, нужники и срубы этнографических музеев. Работа совсем простая, без затей, но не грубая. Большая, но не тяжёлая, а так, с усмешкой. Как будто присутствуешь при сотворении русского мира. Наспех, из чего попало, что под скорой рукой лепится нечто до неба, по чему можно бы выкарабкаться из холода, скуки, нужды…»

Вокруг колонки Суркова в ЖЖ уже разгорелась целая полемика. Галерист Марат Гельман* : «Суть текста такова, что, мол, нам повсюду предлагают ложную альтернативу – быть русским или быть современным, Полисский показывает, что означает быть современным русским».

С ним и с Сурковым не согласна художница Юлия Вольфсон :

«Работы Полисского не столько пытаются «понять» окружающую среду, сколько навязывают ей свой собственный ритм и порядок. Рукотворные широкомасштабные скульптуры главенствуют здесь наподобие архитектурных памятников, напоминающих то ли индейский вигвам («Медиабашня»), то ли тибетский монастырь («Башня», «Дровник»), то ли Tриумфальную арку («Лихоборские ворота»). Полисский как будто строит свой собственный город на еще неосвоенной цивилизацией территории. Сопровождающий это строительство позыв к ремесленничеству, псевдонародности, очевидно, унаследован художником от его эстетически созвучной деятельности в рамках питерской группы «Митьки»…»

Чем закончится сетевой диалог – пока непонятно, постинги свежие, однако полемика – это всегда хорошо. В полемике родится если не истина, то хотя бы адекватное мнение об окружающей нас действительности и современном искусстве. Которое тоже ведь окружает. Со всех сторон. Нужно только увидеть.

Хорошо, когда в стране есть масса людей, интересующихся современным искусством. Вдвойне хорошо, когда люди, интересующиеся современным искусством, есть в политике и во власти. Между прочим, президент Франции Жорж Помпиду основал в свое время культурный центр, собрав на государственные деньги одну из самых представительных и лучших в мире коллекций ХХ века.

Кстати, осенью этого года творчество Николая Полисского будет представлять нашу страну на архитектурной биеннале в Венеции. Хорошо, что известие об этом возникло до текста Владислава Суркова. Иначе мгновенно бы возникло мнение, что Полисского «двигают». Но, может быть, и не возникло бы.

Ведь говорить такое про «Агату Кристи» никому и в голову не придёт.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом