Андрей Перла: Улица, улица, ты, брат, пьяна

Нам остро необходимы политики, которые не стеснялись бы защищать интересы имущих.

Намедни довелось мне участвовать в одной, как принято говорить в России, кухонной дискуссии. (В соответствии с современными нравами проходила она в загородном ресторане кавказской кухни, под лобио и люля-кебаб.) Собеседник мой, не забыв классического «демократия – это вам не лобио кушать», сетовал на фарисейство российских политиков. Будучи, по его мнению, поголовно чуть ли не рэднеками, они в публичной сфере притворяются левыми. Т.е. постоянно обманывают избирателей. Все обещают заботиться о бюджетниках, т.е. о бедняках, говорил мой собеседник. Но взглянем на российскую государственную политику: как сочетаются эти обещания с низкой ставкой и плоской шкалой отечественного подоходного налога? «Фарисейство действительно налицо», – отвечал я. Но фарисейство как раз обратного направления.

В России честно сказать, что ты стоишь на стороне богатых – тех, кто дает работу, тех, кто платит налоги, – означает похоронить себя как публичного политика

Делая для вида незначительные шаги вправо, российские политики и все российское государство остается в целом развернутым влево – надо сказать, в строгом соответствии с нашей конституцией, провозгласившей «социальное государство».

Тот же низкий подоходный налог вполне компенсируется сверхвысокими косвенными поборами. Да, непосредственно с доходов мы платим только 13%. Зато, например, хороший автомобиль в отечественном автосалоне стоит вдвое дороже, чем в США (Toyota Camry, к примеру, в Штатах стоит от 18 тыс. долларов, у нас – от 35 тысяч), – и куда идет переплата? А вот введение нормального налогообложения недвижимости тормозится именно опасениями ущемить бедных – бедные-то они бедные, но квартиры приватизировали, покупают их и продают, а от налогов взвоют.

Что вообще государство может сделать с нашими налогами, кроме как перераспределить эти средства «в пользу бедных»? Какой мандат получают отечественные публичные политики, становясь депутатами законодательных собраний или мэрами городов, кроме мандата на улучшение – за счет налогоплательщиков – качества жизни бедных сограждан? Да и голосует ли кто на выборах почти любого уровня, кроме бедных или считающих себя таковыми?

Любая государственная политика в России до сих пор имела право на существование только как «социальная политика». Попытки как-то справиться с этой бедой – а это именно беда, главный тормоз развития страны и, между прочим, главный тормоз на пути действительного улучшения качества жизни граждан – неизменно пресекались «гражданским обществом».

Для примера достаточно вспомнить пресловутую монетизацию льгот. Задуманная как правая реформа, она привела не к сокращению государственных расходов, но, напротив, к их увеличению. На эту реформу стало принято ссылаться как на пример невозможности переустройства постсоветской «социальной сферы».

Откуда заявление «Мы не правые» из уст лидера «Гражданской силы», от которого уж точно ожидали совсем другого?

Между тем нереформированная, она пожирает колоссальные ресурсы и почти совершенно не выполняет своих функций.

Коль скоро это так, любой политик в России вынужден быть левым. И даже не просто левым, а непременно левым популистом, человеком, который на бесконечные «дай» избирателя отвечает уверенным «дам» вне зависимости от того, каковы реальные возможности власти.

В России честно сказать, что ты стоишь на стороне богатых – тех, кто дает работу, тех, кто платит налоги, – означает похоронить себя как публичного политика. По крайней мере, так считает большинство самих политиков – иначе откуда бы «левый крен» в предвыборных технологиях СПС? Откуда заявление «Мы не правые» из уст лидера «Гражданской силы», от которого уж точно ожидали совсем другого?

Продление этой ситуации хотя бы еще на один электоральный цикл чревато катастрофой. Почему? Хотя бы потому, что Россия, несмотря на все завывания левых, не беднеет, а богатеет. Имущих граждан становится все больше. К ним никто из публичных политиков на выборах не обращается – и они отказываются голосовать. Отказываются участвовать в политике.

В самом деле, за кого голосовать-то? За одного из тех, кто обещает вкручивать в подъездах лампочки за счет муниципалитета? Но по мере того, как имущих вымывает из политического пространства, освободившееся место занимает совсем уже маргинальный избиратель, прислушивающийся к совсем уже оголтелым популистам.

Ситуация почти безнадежная. Почти, потому что надежда, как обычно в России, связана с царем. С Дмитрием Медведевым, посчитавшим необходимым в ходе предвыборной кампании обсудить перспективы российской экономики с крупнейшими капиталистами и пообещать снижение НДС. Т.е. посчитавшим возможным в качестве публичного политика обратиться не только к беднякам, но и к имущим. Это очень правильный пример.